Мастерская церковного искусства между традицией и современностью
С древнейших времён христианская церковь обращалась к изобразительному искусству как к способу выражения
и передачи богословской истины. Роспись православных храмов – это не просто декоративное оформление стен, а целостная система визуального богословия. Уже в катакомбный период (III–IV века) христиане создавали изображения Христа, Богородицы, апостолов, символических сюжетов – рыбы, доброго пастыря, якоря. Эти ранние формы сакрального искусства отражали не только стремление к тайному исповеданию веры, но и глубокую потребность человека видеть священные образы, созерцание которых помогало молитве и духовному становлению.
С IV века, после Константинова поворота и легализации христианства, начинается эпоха монументальной христианской живописи. Византийская империя стала центром церковного искусства, откуда традиции распространились на Балканы, в Грузию, Армению и на Русь. Уже в X–XI веках в Киевской Руси, а позднее в Новгороде, Владимире, Москве, складываются собственные школы монументальной живописи, развивающие византийские каноны. Росписи храмов становятся богословской книгой, раскрытой перед глазами верующих: каждый образ – это не иллюстрация, а воплощённое откровение.
Иконописание подчинено строгим канонам: художник не «придумывает» образ, а следует святоотеческому преданию, передаваемому через поколения. Однако это не исключает индивидуального творчества – напротив, глубина и духовная зрелость художника проявляются в том, как он способен выразить вечный образ в конкретном воплощении, сохранив при этом догматическую точность и молитвенное состояние. Цветовая палитра, композиция, иконографический строй, символика жестов, взглядов, атрибутов – всё это глубоко богословски осмыслено.
Так, золотой фон символизирует Божественный свет, присутствующий вне времени и пространства; перспективные искажения (обратная перспектива) – выход из земного времени в сакральное пространство; цвета имеют чёткие символические значения: красный – символ жизни и страдания, белый – просвещения и славы, зелёный – надежды и воскресения.
Каждая фигура, каждый элемент композиции несёт в себе теологическое содержание. Например, в иконостасе расположение святых подчинено строгой иерархии: от самых великих событий спасительной истории (Пасхи, Вознесения, Сошествия Святого Духа) до личных святых, имеющих особое значение для данной общины.
Иконы служат средством молитвы и созерцания. Когда человек смотрит на икону, он погружается в состояние внутреннего покоя и сосредоточенности, что способствует улучшению молитвенной практики. Образ святого или события из Священного Писания помогает направить мысли и чувства к Богу.
Православные иконы основаны на многолетних традициях и опыте предыдущих поколений христианских художников. Они передают знания и опыт предков, обеспечивая преемственность между поколениями верующих. Это позволяет сохранять историческую память и поддерживать единство внутри религиозной общины.
Красота и гармония иконы призваны подготовить душу человека к встрече с вечной Истиной. Через восприятие красоты художественного образа сердце открывается для восприятия Божественной любви и мудрости.
Таким образом, духовная глубина иконы играет ключевую роль в поддержании живой связи между человеком и Богом, способствуя укреплению веры и развитию духовности.
Особенности иконописных техник определялись как богословскими требованиями, так и технологией. Классическая техника фрески, при которой изображение пишется по сырой штукатурке, требует высокой скорости и точности исполнения. Это сложный и ответственный процесс, в котором важно каждое движение кисти. Помимо фрески, используется техника темперной живописи по сухой штукатурке (альсекко), а также техника левкаса с последующим наложением позолоты и красок на досках для икон.
Фреска – один из наиболее устойчивых материалов, способных служить столетиями. Она обладает уникальной способностью взаимодействовать со светом и воздухом, что делает её особенно подходящей для интерьеров храмов. Темпера – водная краска с клеевой основой – применялась как в стенописи, так и в иконописи. Левкас – грунт из мела или гипса с клеем – обеспечивал прочную основу для золочения и масляных красок.
В таком контексте художественная деятельность мастерской «ОБРАЗ» представляет собой не просто продолжение византийской традиции, а активный поиск современного русского стиля в церковной монументальной живописи. Это искусство прочно связано с православной культурой и преемственностью традиции, но при этом критически и творчески переосмысляет наследие – от фресок Сопочан и Грачаницы до новгородской и ярославской школы, от Дионисия и Рублёва до наследия модерна.
Мастерская церковного искусства «ОБРАЗ» – явление особое. Возникшая в 2006 году в Санкт-Петербурге, она представляет собой не просто коллектив художников, занятых росписью храмов, а школу, формирующую язык современного церковного искусства. Время, когда сакральное искусство оказалось под угрозой растворения в эстетике массовой культуры, требует иных форм художественного присутствия Церкви в обществе. Мастерская «ОБРАЗ» отвечает на этот вызов живым дело – художественной практикой, в основе которой лежит высокая мера ответственности перед Богом, Церковью и культурой.
Основателем и бессменным руководителем мастерской является художник Андрей Бурлаков. Костяк коллектива составляют Александр Калинин, Иван Александров, Фёдор Олевский, Алексей Авилов, Стас Николаев, Артём Бобрик и Роман Усов. Пятеро из них – выпускники Мастерской церковно-исторической живописи Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, возглавляемой профессором Александром Константиновичем Крыловым. Его подход к византийскому наследию как к живой и развивающейся традиции стал методологическим основанием для многих участников. Уже на ранних этапах к ним присоединились станковисты, архитекторы, реставраторы, но именно общее мировоззренческое и художественное основание, заложенное в студенческие годы, объединило коллектив. «Заниматься церковным искусством, не участвуя в церковной жизни, – невозможно», – подчёркивают художники.
Мастерская «ОБРАЗ» работает на стыке традиционного искусства, архитектуры и художественного синтеза. Её главная задача – создание гармонии между живописью и архитектурой, между иконографией и литургическим пространством. При этом акцент делается не на богословии как таковом, а на точности и выразительности формы, стилистике, колористике, художественном воплощении уже сформулированных богословских смыслов. «Мы изучаем богословие в той степени, чтобы свободно оперировать иконографической программой, – говорят художники, – но наши задачи в первую очередь художественные: композиционные, колористические, стилистические».
Первым крупным проектом мастерской стала роспись храма апостола и евангелиста Иоанна Богослова при Санкт-Петербургской Духовной Академии. Пространство храма требовало тонкой настройки художественного языка – внимательного отношения к масштабу, ритму и смысловому наполнению образов. Работа над росписью велась в тесном сотрудничестве с представителями духовенства и архитекторами, что позволило достичь необходимого единства замысла и исполнения. Уже в этом проекте обозначились принципы, которые стали отличительной чертой мастерской: целостный подход к оформлению храма, бережная работа с традицией и вдумчивое взаимодействие с архитектурной средой.
Феодоровский Государев собор в Царском Селе (Пушкине) – один из знаковых храмов, где мастерская «ОБРАЗ» реализовала крупный проект. Восстановленный после разрушений советского времени, он стал местом концентрации усилий нескольких поколений художников и реставраторов. Изобразительный стиль росписей выдержан в духе модерна. Архитектурно в храме можно увидеть элементы, восходящие к новгородским, псковским и ярославским традициям, а также влияние владимиро-суздальской школы. В куполе – композиция «Новозаветная Троица» в изводе «Отечества»: центральная фигура – Саваоф. Это не только художественное, но и богословски насыщенное изображение, соотносящееся с литургической традицией собора.
Особое внимание в проектах мастерской уделяется сакральной символике, которая играет не только эстетическую, но и богословскую и пространственную функцию. Так, изображения крестов, херувимов и других защитных символов размещаются в откосах окон и дверей – как знаки-обереги, охраняющие храм от зла и искушений. А виноградная лоза, чаша и другие евхаристические мотивы располагаются ближе к алтарной зоне, подчёркивая литургический смысл происходящего и вовлекая прихожан в таинство.
Работа над росписью всегда начинается с форэскиза, затем следует череда колористических проб, после чего создаётся рабочий эскиз, и, наконец, происходит перенос композиции на стены храма. На каждом этапе уточняется и выверяется всё: композиция, колорит, пропорции фигур, орнаментальные детали. «Мы переносим замысел с маленького листа на большую стену, и вся геометрия должна быть безупречно выверена», – подчёркивают участники мастерской. Это труд не только физически сложный, но и духовно ответственный, требующий точности, соработничества и уважения к месту.
Один из принципов мастерской – работа в традиции, но не по шаблону. Художники свободно владеют стилистикой XII–XVII веков, а также элементами классицизма, барокко и модерна, однако в каждом конкретном случае стиль определяется задачами храма и внутренней логикой архитектурного пространства. Как подчёркивает ведущий художник Александр Калинин, «композиция формируется как живой организм», всё обсуждается и уточняется в процессе.
Другим важным проектом стала роспись храма Успения Пресвятой Богородицы в станице Кочетовской Ростовской области. Архитектура храма – в духе русского классицизма, а иконография выбрана в ранневизантийском стиле. Колористика выдержана в строгих, насыщенных тонах – красный, чёрный, зелёный, серый, при минимальном использовании синего. В куполе – Сошествие Святого Духа, в парусах – евангелисты. Южный придел посвящён Постной Триоди (центральная сцена – Вход Господень в Иерусалим), северный – Цветной Триоди (главная композиция – Сошествие во ад).
Процесс шёл поэтапно – от форэскизов и картонов до финального живописного слоя. Каждый этап тщательно прорабатывался, эскизы обсуждались в коллективе, принимались решения о соотношении сюжетов и архитектурного пространства, выверялись иконографические соответствия. «Всё уточнялось по ходу, каждая деталь обсуждалась, и композиция формировалась как живой организм», – вспоминает Андрей Бурлаков. Художники стремились к тому, чтобы роспись не просто украсила храм, но органично слилась с его архитектурной структурой, усилив литургическое восприятие пространства.
Результат оказался значим не только для самих авторов, но и для широкой церковной и профессиональной среды. Роспись храма получила высокую оценку и вызвала отклик, далеко выходящий за рамки местного прихода. Правящий архиерей и митрополит при посещении храма отметили, что работа мастерской задала очень высокую художественную планку для церковного искусства региона. Это стало важным признанием значимости труда художников, работающих на пересечении традиции и живого художественного поиска.
Одним из значимых проектов последних лет для мастерской стала роспись верхнего храма Святого мученика Иоанна Воина во Владикавказе. Работа развернулась в Северной Осетии, на перекрёстке культур, в пространстве, где особенно остро ощущается соприсутствие традиции и живой современности. Началось всё с росписи подкупольного пространства – возвышенного, торжественного, устремлённого к свету. Затем художники оформили северный неф, украсив восточную часть праздником Преображения – ключевым богословским событием, в котором сама идея художественного преображения мира находит своё откровение.
Роспись стала примером бережного соединения различных традиций: старовизантийской, академической синодальной школы и элементов местной культуры. Осетинские орнаменты, характерная колористика – перекличка с цветами флага Алании – не нарушают каноническую строгость, но органично встраиваются в иконографическое поле. Эта работа показала, как возможно формировать единое богословско-художественное пространство, где универсальный язык церковного искусства соотносится с конкретным ландшафтом, с историей и образом народа.
В качестве основы использовались силикатные краски – материал, способный сохранять живопись без реставрации на протяжении многих десятилетий. Однако техническая сторона здесь – не главное. Каждая линия, каждая форма, каждый знак имеет сакральную функцию: защищать, утверждать смысл, помогать литургии раскрыться во всей полноте. Эта работа – продолжение поисков «ОБРАЗа»: как язык традиции может звучать по-новому, оставаясь верным сути.
Художники мастерской работают не только в церковных, но и в светских интерьерах, создавая стилистически сложные, многослойные образы. Так, в росписях особняка в Ольгино (пригород Санкт-Петербурга) были использованы мотивы Пуссена и приёмы английской дворцовой живописи XVIII века, с имитацией патинированной поверхности. В английском особняке Эрминхаус (Линкольншир) коллектив создал росписи в духе английского классицизма, которые стали частью охраняемого культурного наследия и объектом туристического интереса.
Мастерская «ОБРАЗ» активно сотрудничает с научными и образовательными учреждениями, проводит колористические исследования, участвует в конференциях и выставках. Их целью остаётся не просто оформление храмов, а развитие традиции – как духовной, так и художественной.
Важно подчеркнуть и просветительскую деятельность. «ОБРАЗ» действует как посредник между древней традицией и современным восприятием, стремясь вернуть храмовой росписи её значение как неотъемлемой части литургического пространства и христианской антропологии.
Мастерская «ОБРАЗ» – это не бренд и не проект. Это способ жить. Это возвращение к идее соборности в искусстве. Это тихий, трудный, кропотливый путь – в противовес постмодернистской иронии и цифровой фрагментарности.
В живописи, создаваемой этими мастерами, нет показной экспрессии, но есть подлинная внутренняя сосредоточенность. И потому их работа – это не просто живопись, а молитва в цвете, образ, сошедший со стены, чтобы снова стать частью живой церковной жизни.
P.S.: Сейчас мастерская продолжает работу над новыми проектами. Их ещё не видно миру – но уже зреют эскизы, обсуждаются иконографические программы, ищутся живописные решения. Образ формируется. И с ним формируется пространство, в котором – по слову святых отцов – каждый мазок может стать лестницей к небу.
Источник: НИР №7, 2025
Анна ВОРОНКОВА, искусствовед