Речь пойдёт о древних истоках и прогностической проблеме гидрометеорологии, комплексной науки об атмосфере и гидросфере Земли.
Она включает метеорологию, гидрологию, климатологию, агрометеорологию, инженерную гидрологию и другие разделы. Метеорология, что в переводе с древнегреческого языка означает «учение о небесных явлениях», имеет очень древние корни. Сведения о небесных явлениях древние люди получали из наблюдений за движениями по небосводу Солнца, Луны и планет, которые сопровождались различными атмосферными явлениями. Это были, по сути, первые опыты астрометеорологии.
Гидрология – наука о природных водах, их оценке и прогнозировании. Её отечественные и мировые достижения велики и влияют на нашу жизнь, экономику, поведение людей разнообразными способами. Так было с древних времён, так обстоит дело и сегодня. Древние египтяне были одними из первых, кто использовал гидрологические наблюдения для проектирования и устройства бассейнового орошения. Месопотамские города защищались от наводнений земляными валами с учётом разливов рек.
«Климатология» в буквальном переводе с древнегреческого означает «учение о наклоне» – очевидно, о наклоне солнечных лучей к земной поверхности. Это раздел метеорологии, в котором изучаются многолетние изменения погодных характеристик в отдельных регионах и на земном шаре в целом.
Поводом для написания статьи стала юбилейная дата: 23 марта 2024 года исполнилось 190 лет Гидрометеорологической службе России, которая берёт начало от Указа императора Николая I, изданного весной 1834 года, о создании в Санкт-Петербурге при Горном институте магнитно-метеорологической обсерватории. И не менее важный повод – непреходящая актуальность проблемы долгосрочного и сверхдолгосрочного (свыше двух лет) прогнозирования аномалий климата и водности на территории России и других регионов планеты. К таким аномалиям следует отнести сильные похолодания, засухи и неурожаи, опасность лесных пожаров, обмеление рек и озёр, переувлажнение земель, наводнения. Прогнозы этих аномалий необходимы для принятия своевременных мер по адаптации к ожидаемым природным невзгодам отраслей сельского, водного хозяйства, энергетики, объектов социальной сферы.
В предыдущих моих статьях упоминалось о разработках, которые были обобщены в научном направлении космогеосистемного анализа и космогеопрогноза. Результаты этих разработок применялись с конца 1960-х годов при проектировании и эксплуатации гидромелиоративных и гидроэнергетических систем и также в различных аспектах научной и прикладной деятельности Сибирского НИИ энергетики, Сибирского отделения ВАСХНИЛ (лаборатория агроклиматических ресурсов), Института водных и экологических проблем Сибирского отделения РАН. Научные аспекты технологии космогеопрогноза были представлены в моей диссертации (Ленинградский университет, 1981), десятках научных трудов и патентах на изобретения способов прогнозирования аномалий в экосфере Земли. По заказам федеральных и региональных ведомств выполнены многие гидрологические и агроклиматические прогнозы, показавшие практическую значимость.
В начале 2000-х годов в рамках научной программы Союзного государства «Космос-СГ» в новосибирском Краснообске был создан аппаратно-программный комплекс «Космогеопрогноз», в котором программно реализованы схемы геокосмического мониторинга, модели геокосмических связей, способы долгосрочного прогнозирования аномалий в атмосфере и гидросфере Земли. На этом комплексе рассчитывались прогнозы с помощью математических моделей, основанных на продолжении в будущее связей между характеристиками атмосферы и гидросферы и рассчитанными в прошлое и будущее астрономическими (космическими) – лунно-солнечными и плането-солнечно-обусловленными – факторами. Исходные данные для прогнозных расчётов получались из созданных вековых архивов гидрометеорологических, геофизических, агроэкологических данных, которые регулярно пополнялись данными глобального космического мониторинга.
Однако дальнейшая судьба научно-прикладного направления космогеопрогноза теперь представляется драматичной по ряду причин, которые не буду здесь обсуждать, а попытаюсь кратко осветить путь этого направления, которому нет продолжения, подобно тому как в минувшие тысячелетия и «тёмные» века прерывались зачатки астрометеорологии.
В предыдущих статьях говорилось об археологических находках более чем 50-тысячелетней давности в Алтае-Сибирском регионе, которые отражают следы изначального практического знания. Древнейшим памятником научного знания можно считать лунносолнечный календарь возраста более 18 тысяч лет, который был выгравирован в виде лунок на цилиндрическом куске бивня мамонта. Этот уникальный артефакт в начале 1970-х годов был исследован доктором наук Виталием Епифановичем Ларичевым и получил название Ачинского жезла, по месту палеолитической стоянки вблизи сибирского города Ачинска, где был обнаружен. В те давние времена был максимум оледенения на планете, и на юге Сибири оставались считанные сотни людей генетических типов R1a и R1b, которые впоследствии стали основой генофонда народов Восточной и Западной Европы.
На рисунке Ачинского жезла из работы Ларичева «Мудрость змеи» виден спиральный узор из лунок общим числом 1065, отражающих дни в трёхлетних циклах. В узоре отмечены фазы лунных месяцев с привязкой календарной системы к дням осеннего и весеннего равноденствий, летнего и зимнего солнцестояний. Очевидно, древний календарь отражал многолетние наблюдения за разными положениями Солнца и лунного диска на небосводе, которые сопровождались изменениями погоды. После каждого трёхлетнего цикла (1062 суток) календарь предусматривал исправление погрешности добавлением лунного месяца, затем через 18 лет добавлялась ещё одна поправка, и весь цикл повторялся. Это означает, что календарь был вечный (!) и, очевидно, имел прогностическое значение.
Через тысячелетия, по мере развития земледелия и скотоводства, метеорологические явления наблюдались на древних обсерваториях, отражались в легендах, летописях, календарях.
В 2007 году при обследовании оросительной системы в Чуйской степи Горного Алтая мне, вместе с коллегами Михаилом Глистиным и Михаилом Устиновым, довелось попутно ознакомиться с археологическим памятником – Тархатинским мегалитическим комплексом. Возраст этого комплекса, расположенного у автодороги между населёнными пунктами Кош-Агач и Беляши, составляет, по мнению археологов, более 4000 лет. К этому возрасту также относятся китайская обсерватория у Линьфэня и Янчена, самого древнего города Китая, и английские Стоунхендж и холм Силберихилл.
Тархатинский комплекс состоит из уложенных по кругу каменных глыб с внутренним диаметром 60 метров, которые отражают направления по сторонам света. В середине восточной части комплекса находятся рукотворные объекты, получившие названия Кресла Сартакпая и Сфинкса. Из этого кресла в древности наблюдали за движением Солнца, Луны, планет, календарными явлениями.
С давних пор в западносибирском Прииртышье сохраняется девятимесячный календарь под названием Круголет. На этом календаре слева отмечены 16 чертогов окружающего космического пространства, справа – характерные даты девяти месяцев каждого лета, то есть года.
Течение времени, согласно Круголету, выражалось во вращении 16 часов в сутках, девяти месяцев в лете, 16 лет через девять стихий в Круге Жизни (144 лета) и лет по полному кругу, соответствующему циклу прецессии земной орбиты (25920 лет). Девять месяцев сибирского календаря разбивались на три сезона: зиму, весну и осень, которые вместе составляли лето. Наряду с датами весеннего равноденствия, летнего и зимнего солнцестояний, которые отмечались праздниками (Веста, Купала, Коляда), в календаре обозначались Дни Богов: Перуна, Стрибога, Зари Мерцаны, Орея, Хорса, Варуны и Трёх Лун. В древней космологии имена богов означали силы и энергии различных объектов Мироздания, в данном случае планет: Перун означал силы и энергии планеты Юпитер, Стрибог – Сатурна, Заря Мерцана – Венеры, Орей – Марса, Хорс – Меркурия, Варуна – Урана. Луна представлялась «в трёх лицах»: Месяца (от новолуния до новолуния), Лели – половины узлового цикла – и Фатты – семидневной четверти цикла.
В сибирском календаре также отмечался День Сотворения Мира, приходившийся на 1 сентября (по старому стилю) и связанный с заключением мира между прасибирскими предками и предками китайцев. Летосчисление от даты Сотворения Мира (5508 год до н. э.) было отмечено в летописных источниках и отменено Петром I c 1 января 1700 года по Григорианскому календарю.
В фонде Хангаласского краеведческого музея в Якутии хранится старинный календарь, показанный на следующем рисунке. Это круглая дощечка диаметром 30 сантиметров, с середины которой расходятся по спирали девять кругов дырочек, общим числом 365 – по количеству дней в году. Каждое утро по этим дырочкам передвигалась палочка, а крестиками и кружочками на диске обозначена информация о природных сезонах и праздниках. Дырочки на маленьком кружке вверху указывали дни недели. Похожий календарь имели древние народы инки и майя, но он закручивался внутрь, то есть имел начало и конец. Якутский же календарь – вечный и примечателен ещё тем, что каждый год в нём начинался с 1 сентября. На рисунке это 1 сентября 1919 года, что соответствовало 7427 лету от Сотворения (заключения) Мира.
Хакасы и северные алтайцы пользовались лунно-солнечным календарём, в котором начала месяцев соответствовали моментам новолуний. После зимнего солнцестояния (около 20 декабря) начинался месяц схождения Плеяд с Луной. Созвездие Плеяд обозначает положение на небосводе сверхскопления галактик во Вселенной. По схождению Плеяд с Луной на девятый день от новолуния определялся характер будущего года. Если Луна «покрывала» Плеяды, то был прогноз холодного года, если Плеяды проходили рядом, то – урожайного. Если Луна «соединялась» с Плеядами на восьмой или десятый день от новолуния, то год обещал быть плохим. Далее в хакасском календаре шли месяцы: восхождения Солнца, прилёта птиц, первой зелени, посева, больших дней, сенокоса, жатвы, восхождения Ориона (созвездие в области небесного экватора), сокращающихся дней, холодов, малых дней. Новый год, или «голова года», приходился на день весеннего равноденствия.
Солнечно-лунные и планетные факторы были положены в основу 12–60-летнего Восточного календаря, корни которого также исходили из Северных территорий. 12-летний цикл связан с обращением вокруг Солнца Юпитера (точный период 11,86 года), и через 60 лет Юпитер и Сатурн (период 29,46 года) почти повторяют своё положение в космическом пространстве. Дополнительную «окраску» сезонам года дают положения Венеры (период 0,62 года), Меркурия (0,24 года), Марса (1,88 года). Эти планеты, наряду с Луной, были хорошо видны на ночном небосводе без дымки и ночного света городов.
Следует отметить, что Уран, Юпитер, Сатурн, Венера, Меркурий способны вызывать приливы в фотосфере Солнца, и поэтому являются определяющими факторами солнечной активности, а все планеты способны оказывать гравитационное и электромагнитное влияние на земные атмосферные процессы через межпланетное поле.
Древние календарные описания изменений погоды и водности территории по фазам Луны и движению планет были отмечены в Египте и странах Ближнего Востока. По 18-летнему лунно-солнечному циклу, известному под именем Сароса, жрецы прогнозировали лунные, солнечные затмения и разливы рек. С помощью вавилонских таблиц Венеры (около 3,5 тысячи лет назад) описывались восходы и заходы этой планеты за многолетний период и давались предсказательные значения. Например, если в пятнадцатый день месяца Шабату Венера должна была исчезнуть на западе, три дня не появляясь на небе, а в восемнадцатый день месяца появиться на востоке, то царей ждала катастрофа: Адад (бог погоды) принесёт дожди, а Эа (бог реки) – подземные воды.
Систематические описания атмосферных явлений с попытками их объяснения приведены в трудах Платона, Плутарха, Аристотеля (2,4–2,3 тысячи лет назад). В работе Птолемея, относящейся ко II веку, влияние планет классифицировано по признакам: влажность, сухость, холодность, теплота. Для астрометеорологии это означало возможность качественно описывать влияние Луны и планет на погоду. Предсказание на четверть года и месяц основывалось на изучении влияний на погоду смены лунных фаз. Суточные изменения погоды связывались с появлением ярких планет на восходе и заходе Солнца. По мнению Птолемея, особенно заметно влияние планет на воздушные потоки.
Среди работ исламского периода астрометеорологии следует отметить «Книгу дождей и ветров» Машаллаха. В середине XVII века Джон Гоуд в своём труде «Астро-Метеорологика» обобщил тридцатилетние погодные наблюдения и нашёл связь этих данных с положением планет, используя статистические приёмы в исследовании.
В Европейской России астрометеорология также была известна. В Брюсовом календаре, изданном в начале XVIII века, содержались предсказания о погоде, урожаях, войнах, болезнях. Помимо астрономических и календарных прогнозов, для предсказаний погоды широко использовались народные приметы, связанные с атмосферными и астрономическими явлениями. Подобные приметы имели значение для последующего развития метеорологии.
Опыты наблюдательной метеорологии отмечены в упоминаниях об измерении количества выпадавших осадков в хрониках стран Древнего мира: Египта, Ассирии, Вавилонии, Индии, Китая, Кореи. Первым учёным, который высказал идею создания устройства для предсказания погоды, был итальянский физик и астроном Галилео Галилей, а создал такой прибор ученик Галилея Торричелли. В XVII веке были также изобретены гигрометр, дождемер, флюгер, анемометр.
Регулярные наблюдения за погодой в России пытался установить царь Алексей Михайлович, отец Петра I. По его повелению из Европы привезли астрономические инструменты и метеорологические приборы, в том числе барометр. Однако инструментальные наблюдения за погодой и водностью рек начались позднее. В 1715 году на Неве у Петропавловской крепости по приказу Петра I был заложен первый в России водомерный пост, и с 1722 года стали проводиться наблюдения при помощи барометра и термометра. Первая сеть из 24 станций наблюдения за погодой появилась в период Великой Северной экспедиции в 1733–1744 годах.
Как отмечено в начале статьи, весной 1834 года в Санкт-Петербурге при Горном институте была организована магнитно-метеорологическая обсерватория, руководителем которой назначили академика Адольфа Яковлевича Купфера. В 1849 году по инициативе Купфера была создана Главная физическая обсерватория (ГФО), ныне это Главная геофизическая обсерватория (ГГО). На ГФО возлагалось «производство физических наблюдений и испытаний в обширном виде и вообще для исследования России в физическом отношении». ГФО выполняла функции Гидрометеорологической службы России до образования в 1929 году Гидрометеорологического комитета при Совнаркоме СССР.
В 1853 году в России была создана система телеграфных сообщений о погоде, и с 1870-х годов происходило массовое развитие сети пунктов гидрологических наблюдений на реках и озёрах. С 1872 года ГФО приступила к созданию ежедневных синоптических карт Европы и Сибири и к выпуску метеорологического бюллетеня. Это дало импульс для международного сотрудничества и привело к образованию в 1873 году Международной метеорологической организации, предшественницы Всемирной метеорологической организации (ВМО), которая ныне объединяет службы около 200 государств.
Большой вклад в становление климатологии и агрометеорологии внёс Александр Иванович Воейков, который осуществлял свою научную деятельность в стенах Русского географического общества и черпал исходные данные в мировых экспедициях.
К 1914 году число метеостанций и водных постов в России превысило 3000. Однако во время гражданской войны гидрометеорологическая сеть сильно пострадала, и к 1920 году работало лишь 350 станций. В 1921 году, после подписания В.И.Лениным Декрета о создании метеослужбы Советской России, началось восстановление и развитие метеорологической сети. В 1924 году Главная физическая обсерватория была переименована в Главную геофизическую обсерваторию (ГГО) имени А.И.Воейкова. До 1929 года ГГО, находящаяся в Ленинграде, выполняла функции руководящего органа Гидрометеорологической службы России. В 1930 году в Москве было организовано Центральное бюро прогнозов (позднее Центральный институт прогнозов), и с 1966 года действует Гидрометцентр СССР – ныне Гидрометцентр РФ.
С первых шагов гидротехнической практики в конце 60-х годов мне довелось сотрудничать с разными учреждениями системы Гидрометеослужбы. Здесь были получены данные многолетних наблюдений на метеостанциях и водных постах, в первую очередь Западной Сибири, за атмосферными осадками, стоком рек, уровнями озёр для проведения водохозяйственных расчётов и проектирования гидромелиоративных систем по новому способу инженерной гидрологии. Разработка этого способа была связана с тем, что расчётные схемы инженерной гидрологии, основанные на методах математической статистики, позволяли рассчитывать параметры гидротехнических сооружений, однако планирование по ним стратегии строительства водохозяйственных объектов и тактики регулирования водных ресурсов практически невозможно.
В качестве теоретических предпосылок нового способа были использованы выводы разработанной схемы геокосмических связей.
Построение данной схемы начиналось с математической оценки связей между многолетними рядами температур воздуха, атмосферных осадков, стока рек, уровней озёр, полученными из данных метеостанций и гидропостов Сибири, и показателями глобальной циркуляции атмосферы. Эти показатели, взятые из работ классиков метеорологии Б. П. Мультановского, Б. Л. Дзердзеевского, Г.Я.Вангенгейма, А.А.Гирса, связывались с характеристиками геомагнитного поля, вращения Земли и другими геофизическими и астрономическими факторами. В конечном счёте цепочки связей выходили на астрономические (космические) параметры движения Солнца, Луны и планет, которые можно рассчитывать в прошлое и будущее по канонам небесной механики и использовать в качестве предикторов моделей для сверхдолгосрочного прогнозирования.
В качестве примера такой модели приводится график изменчивости годового стока (измеренного в кубометрах в секунду) западносибирской реки Омь с 1942 года и рассчитанным прогнозом до 2045 года. Параметры модели выражены в виде суммы синусоид с периодами, фазами и амплитудами, которые отражают тенденции приливных волн от лунных и солнечно-планетных факторов над бассейном реки. Максимумы синусоид соответствуют узлам и воронкам приливных волн, циклональному характеру погоды, повышению стока, а минимумы синусоид – гребням приливных волн, антициклонам, дефициту осадков и маловодью.
С начала 1970-х годов были выданы десятки подобных прогнозов, которые позволили предотвратить неблагоприятные последствия от маловодья в бассейнах западно-сибирских озёр, Каспийского моря, Байкала, сэкономить миллиарды киловатт-часов электроэнергии в процессе регулирования гидроэнергетических режимов сибирских ГЭС. Практическая значимость прогнозов была подтверждена фактическими данными.
К настоящему времени в архивах Гидрометеослужбы накопились материалы гидрологических наблюдений по основным водным бассейнам России за 100 лет и более, которые могли бы использоваться в качестве исходных данных для получения прогнозной информации и применения в водохозяйственных отраслях.
Актуальны и долгосрочные прогнозы погодных аномалий, необходимые для успешной хозяйственной деятельности в отраслях растениеводства и земледелия. В 30-е годы прошлого века академик Николай Иванович Вавилов, посетивший главные земледельческие регионы мира, говорил об ограниченности агроклиматических ресурсов на территории Советского Союза: «Климат в нашей стране сильнее экономики, сильнее хозяйственных факторов». Однако интерес к погодноклиматическому прогнозированию проявлялся после крупных природных невзгод. Так было в начале освоения целинных земель за Уралом, когда благоприятное по увлажнению лето 1954 года сменилось в 1955 году жёсткой засухой. Засухи 1963 и 1965 годов привели к дефициту хлеба в стране. Затем были неурожайные 1972, 1975, 1981, 1998, 1999, 2010, 2012 годы. На графиках показана межгодовая динамика урожайности зерновых культур и валовых сборов зерна в России в 1965‒2020 годах.
В 1972 году засуха поразила Европейскую территорию страны, а за Уралом складывались благоприятные условия, однако и здесь ранний снег привёл к потере части урожая. Аномальные метеорологические условия оживили интерес в научных кругах к долгосрочному прогнозированию погоды на основе изучения солнечно-атмосферных связей. Это было инициировано сезонными прогнозами метеоролога и астронома Анатолия Витальевича Дьякова и оставило о себе память в материалах Всесоюзной конференции «Солнечно-атмосферные связи в теории климата и прогнозах погоды» (1974). Вскоре были опубликованы материалы зарубежных исследований по тематике «Солнечно-земные связи, погода и климат».
К 80-м годам мной проводились исследования, необходимые для обоснования способов прогнозирования, в основу которых полагался метод геокосмических аналогий. Анализ многолетней динамики процессов в атмосфере, гидросфере и литосфере Земли показывал, что крупные аномалии и катастрофы в земных сферах возникают там, где сходятся волны приливов от лунно-солнечных и планетных факторов. Воздействия этих факторов связывались с механизмом геокосмических резонансов, суть которого заключается во взаимодействии близких по значениям ритмов в системе Земля–Луна и ритмов межпланетного поля, обусловленных движением планет. Так, действие солнечно-лунно-плането-обусловленных факторов накладывается на сезонные процессы в атмосфере и гидросфере.
Прогностические аспекты метода геокосмических аналогий реализуются путём определения по расчётным космическим (астрономическим) параметрам аналогичных событий, бывших в прошлом и возможных в будущем, математического описания выявленных геокосмических связей и экстраполяции их на будущее.
Концепция геокосмических связей, в приложении к решению прогностической проблемы и применению прогнозной информации в водохозяйственной практике, была представлена в моей диссертационной работе. На защите диссертации в Ленинградском университете в 1981 году, которая длилась более пяти часов, была оживлённая дискуссия с представителями статистического направления в гидрометеорологии. Однако ведущие специалисты в области гидрологии и климатологии: А. В. Шнитников, О. А. Дроздов, Н. П. Смирнов, Е. П. Борисенков, И. П. Дружинин, Б. И. Сазонов, В.Ф. Логинов – поддержали мою работу на защите диссертации и в дальнейшем.
Исследования и прогнозы многолетней изменчивости климата и водности территории привлекли внимание руководства аграрной отрасли страны. По инициативе академика Александра Николаевича Каштанова в 1982 году в Сибирском отделении ВАСХНИЛ (посёлок Краснообск под Новосибирском) была организована лаборатория агроклиматических ресурсов. Лабораторию возглавил Анатолий Андреевич Конев, будущий профессор земледелия, и вскоре передал её мне. Необходимость этой «проблемной» лаборатории была обусловлена тем, что оценки агроклиматических ресурсов в стране проводились без учёта их временной изменчивости, по разрозненным методикам регионов и данным агрометеостанций.
Поэтому первой задачей лаборатории стала разработка универсальной модели, в которой было необходимо функционально связать показатели климата, почв и урожайности культур. Такая модель, применимая ко всем географическим поясам и агроклиматическим зонам страны и планеты, была создана. К сожалению, технической возможности проиллюстрировать её на страницах журнала нет.
Агроклиматическое зонирование территории рассматривается как необходимое условие для адаптации технологий земледелия к изменчивым на пространстве зон агрометеорологическим условиям. Для адаптации этих технологий к текущему климату были разработаны схемы долгосрочного прогнозирования изменчивости агрометеорологических условий и возможной урожайности культур в регионах. В результате появлялись возможности для научно обоснованной оптимизации региональных и общегосударственных планов производства зерна и кормов.
В 1985 году на базе лаборатории агроклиматических ресурсов проводился Всесоюзный семинар «Долгосрочное агрометеорологическое прогнозирование и ритмика гелио-геофизических процессов», давший новые импульсы разработкам по долгосрочному и сверхдолгосрочному (климатическому) прогнозированию.
Расчёты агрометеорологических прогнозов начинались с анализа материалов метеорологических архивов, которые дополнялись текущими данными агрометеостанций и рядами урожайности культур в земледельческих регионах страны и мира. Однако в 90-е годы учреждения Гидрометеослужбы стали предоставлять исходную информацию на платной основе. В архивах лаборатории обозначились «белые пятна», что затрудняло прогнозирование ресурсов тепло-влагообеспеченности для всей территории страны. Позднее метеорологические архивы стали пополняться данными Мировых центров.
В конце 80-х годов директор Главной геофизической обсерватории (ГГО) – головного института страны по прогнозированию климата – Евгений Пантелеймонович Борисенков пригласил меня для выполнения темы «Оценка влияния возможных изменений климата на сельское хозяйство СССР». Для анализа прошлых изменений климата в регионах страны был предоставлен архив карт аномалий среднемесячных температур и осадков с 1881 года, составленный в ГГО по данным 1500 метеостанций Северного полушария. Также мне довелось ознакомиться с Тысячелетней летописью необычайных явлений природы, составленной Е. П. Борисенковым и Василием Михайловичем Пасецким.
В процессе работы над этой темой представилась дополнительная возможность проверить гипотезу приливообразования в атмосфере от действия астрономических факторов. Для этого на карты аномалий температур и осадков из полученного архива наносились соответствующие по времени геоцентрические проекции планет Солнечной системы и параметров орбиты Луны – линии узлов, движущейся по годовому кругу с периодом 18,6 года в западном направлении, и большой полуоси (апсиды) лунной орбиты, движущейся с периодом 8,85 года согласно вращению Земли.
Выводы проведённого анализа состояли в том, что гребни стоячих волн от совместного действия долгопериодных компонент приливов от Луны и планет-гигантов – Юпитера (период 11,86 года), Сатурна (29,45 года), Урана (84 года), Нептуна (164 года) – вызывают в меридианных «каналах» атмосферы стационарные антициклоны, засуху, маловодье на реках и озёрах, а узлы и воронки волн, отстоящие от гребней по долготе Земли на 22,5° и 45°, – циклоны, повышенные осадки, наводнения. При этом действие планет на атмосферу и океаническую гидросферу проявляется через динамику центра масс Солнечной системы, процессы солнечной активности и межпланетного поля.
К концу 90-х годов совместно с моим коллегой Саиром Вафировичем Хизаметдиновым были разработаны компьютерные программы для реализации всех способов и расчётных схем геокосмического мониторинга и прогнозирования аномалий экосферы – среды обитания биосферы и человека. Задачи геокосмического мониторинга заключаются в анализе связей между различными характеристиками экосферы, взятыми из архивов гидрометеорологических, геофизических, агроэкологических данных, и рассчитываемыми по канонам небесной механики астрономическими – лунно-солнечными и плането-солнечно-обусловленными – факторами.
Здесь приводится прогнозный расчёт динамики проекций лунных и планетных факторов по широте и долготе Земли на 2025–2029 годы. По пересечениям линий можно определить координаты центров будущих стационарных антициклонов и барических воронок, которые возможны вследствие резонансных сочетаний компонент приливов от Луны (П, a, A, W, Н) и планет-гигантов (J, j, S, s, U, u).
С конца 90-х годов в схемы геокосмического мониторинга стали включаться ежедневные космические снимки атмосферы.
Обзор сотен подобных снимков с ежесуточным шагом позволил интерпретировать динамику воздушных потоков и атмосферных осадков в заданных регионах планеты. При этом выявлен фактор «короткой памяти» атмосферы, ограниченной полусуточными фазами приливных волн, что открывало возможность «предвычисления» на практически неограниченную перспективу аномальных явлений в атмосфере – волн холода и тепла, ныряющих циклонов, ультраполярных потоков воздуха, сильных осадков.
После очередной засухи на Европейской территории страны, в октябре 2010 года, научно-технический совет Росгидромета и научный совет РАН «Исследования по теории климата Земли» рекомендовали всем учреждениям науки и образования обратить внимание на исследование и прогнозирование блокирующих атмосферных макропроцессов, повлёкших стихийные бедствия. Ранее мне приходилось докладывать в разных инстанциях, включая советы Росгидромета и РАН, о космически обусловленной природе антициклонально-циклональных процессов в атмосфере и учёте этого вывода в климатическом прогнозировании. На рисунках приводятся дополнительные иллюстрации.
Развитие атмосферных процессов летом 2010 года напомнило метеорологические условия 1972 года и было обусловлено почти аналогичными сочетаниями астрономических факторов.
Схемы геокосмического мониторинга позволяют наглядно представить геокосмические ситуации в глубоком прошлом, особенно благодаря Летописи необычайных явлений природы. Так, ситуация, аналогичная лету 2010 года, сложилась в 1365 году, когда в летописи были отмечены засуха и пожары в Москве.
Между тем в классической гидрометеорологии природа многолетней изменчивости процессов в атмосфере и гидросфере Земли остаётся неясной до сих пор. Об этом можно судить, например, по недавним высказываниям научного руководителя Гидрометцентра России Романа Менделевича Вильфанда: «…при прогнозировании на долгие сроки нужно понимать, что атмосфера представляет собой хаотичную среду, и поэтому предсказывать погоду на долгие сроки не будет возможным никогда». Частоту погодных аномалий Вильфанд связывает с деятельностью человека, в результате которой якобы увеличивается перенос воздушных масс по меридианам – с севера на юг и с юга на север.
Многолетний опыт позволяет понять, что главной причиной «прогностического кризиса» в метеорологии является представление о «закрытости» земных процессов от внешнего, космического воздействия (кроме солнечной радиации). В результате оказываются навсегда ограниченными и прогностические возможности гидродинамических моделей, в которых практически невозможно отразить действие космических факторов на процессы в атмосфере и гидросфере Земли.
В 2016 году Центральное телевидение решило снять научно-популярный фильм о современном «потеплении климата» и пригласило меня принять в нём участие. В фильме предполагалось уделить внимание и опыту долгосрочного прогнозирования аномалий погоды и водности рек и озёр, который применялся в хозяйственной практике.
5 августа 2016 года проводилась съёмка в посёлке Темиртау Горной Шории. Здесь с 1934 по 1985 год жил и трудился астроном и метеоролог Анатолий Витальевич Дьяков. Его прогнозы фаз осадков, волн тепла и холода на предстоящие весенне-летние сезоны были востребованы работниками сельского хозяйства и других отраслей. Прогнозы Дьякова основывались на расчётах резонансов «собственных» волн атмосферы и воздействия на атмосферу фактора солнечной активности. Для прогнозных расчётов Дьяков использовал данные астрономических наблюдений в придомовой обсерватории с помощью телескопа, который ему привезли из Франции по инициативе государственного деятеля Дмитрия Степановича Полянского. О Дьякове были написаны статьи и очерки в газетах и журналах, а в народе его называли «богом погоды».
Мне довелось быть знакомым с Анатолием Витальевичем с 70-х годов, бывать у него в Темиртау и цитировать в своих научных работах. Тем больнее было во время съёмки фильма вспоминать о гелиогеофизическом методе Дьякова на фоне полуразрушенной обсерватории. После ухода Дьякова из жизни в системе Гидрометеослужбы не нашлось «ставки» для его сына, физика Камилла Анатольевича, который был готов продолжить дело отца. При этом было согласие президента Академии наук и желание директора Главной геофизической обсерватории Е.П. Борисенкова принять обсерваторию Дьякова в качестве филиала.
На следующий день, 6 августа, в кабинете Сибирского НИИ земледелия в Краснообске, где были размещены архивы и аппаратно-программный комплекс космогеопрогноза, я рассказывал о прогнозе возможных изменений климата, рассчитанных по экстраполяции в будущее геокосмических связей, в которые входят солнечные, лунные и планетные факторы. При этом уточнялось, что и «собственные» волны атмосферы, о которых говорил Дьяков, согласуются с резонансными сочетаниями волн лунносолнечных приливов. А после моего вопроса Дьякову: «Влияют ли планеты на солнечную активность?» – Анатолий Витальевич воскликнул: «А что же ещё!», и показал мне с помощью телескопа на ясном ночном небе Юпитер.
Луна и Юпитер, как было отмечено в моей предыдущей статье, являлись главными прогностическими факторами в астрометеорологии.
Что касается современного «потепления климата», то оно происходит, согласно данным приведённого графика, после «малого ледникового периода». На графике показаны изменения соотношения элементов бора и галлия, полученные из анализа 11-метровой колонки торфа Васюганского болота. Эти изменения отражают температурные тенденции в Южной Сибири в течение 9,5 тысячи лет. Количество лёгких частиц бора здесь индицирует перенос тепла южными ветрами, а более тяжёлый элемент галлий взят для сравнения.
Около 9,5 тысячи лет назад на месте Васюганского болота были чернозёмные почвы. Дальнейшее совокупное действие на атмосферу сверхдолгопериодных астрономических факторов приводило к изменению направлений воздушных потоков и похолоданиям, особенно около 8,5 и 5,5 тысячи лет назад и во времена малого ледникового периода.
Большинство современных «официальных» климатологов говорит об определяющем влиянии на глобальный климат роста в атмосфере углекислого и других парниковых газов, среди которых, кстати, СО2 занимает весьма незначительную долю.
Из антропогенных факторов заметное влияние на местные климаты могут оказывать распаханность территорий и повышенная концентрация водяных паров над мегаполисами. При этом «глобальное потепление» пока не выходит за рамки естественного сверхвекового цикла.
Такая неопределённость оценок климатических изменений сказалась и на сюжетах вышедшего фильма, насыщенного климатическими «страшилками» и фразами околонаучных чиновников, в которых оказалась размытой сама суть климатической проблемы.
Теперь обстоятельства складываются так, что и научное направление космогеопрогноза вряд ли сможет иметь достойное продолжение…
Владимир ПОНЬКО
Источник: НИР № 10, 12, 2024