Согласно одной из версий классовой теории, любое общество состоит из трёх классов...
Классы общеизвестны: народ и элита (властители) занимают стационарное положение, их противостояние очевидно и наглядно; третий класс пребывает в динамике: может взлететь на самую вершину общественной жизни, но не способен там закрепиться и обрушивается на самое дно социальной пропасти.
Это люди, лишённые корней, «перекати-поле». Не имея изначально предназначенного им места, наследственных качеств, они как губка впитывают в себя любые идеи и соблазны и, дождавшись очередного сложного момента в истории страны (старая гвардия ушла, а новая запаздывает), выходят на авансцену, дабы возглавить могучие внеисторические вспышки, за которые в будущем народ их неизбежно проклянёт. Такой быстрый, авантюрный класс логично назвать классом изгоев. Эти люди – временщики; народ их не любит, а народ, как известно, всегда прав.
Внезапные «рывки» изгоев кажутся случайными, разумному объяснению не поддающимися. Может быть, потому и не хотели обществоведы замечать этот третий класс. Но в Теоретической истории, с её уникально строгой симметрией, есть вполне жёсткое и уверенное обоснование странного исторического бытия класса изгоев.
Этот класс очевиден для народа, презираем народом и находится под прессом народного контроля. В стабильные времена изгои не могут голову поднять, ибо народ бдит!
От власти можно спрятаться, затаившись, от народа же не спрячешься и не убежишь. И тем не менее, определённые исторические шансы имеются и у изгоев…
Есть несколько моментов, когда класс изгоев выходит на историческую арену и может закрепиться на ней на какое-то время. Рассмотрим для начала некоторые характерные ситуации.
Одна из них – разлом между фазами. Фаза (36‑летие) – период, когда власть принадлежит одной когорте, одной элитной группе. А в конце его и до начала следующей фазы идёт «пересменка»: уходят «старики», приходит «молодёжь». В такой момент элита, полагая, что её трудности временные и конец ещё не пришёл, неизбежно спускается с олимпийских высот к народу, заигрывает с ним, уговаривает, обещает всё, что можно… «Поднявшийся с колен» народ горд, удивлён и растерян, он начинает думать, что наконецто наступили новые времена. В такой момент крайне остужается его ненависть к классу изгоев. И этого народного послабления им хватает, чтобы устроить грандиозный переполох. Они мгновенно прорываются наверх и закрепляются на историческом плацдарме.
Другой случай – вторые периоды всех фаз, когда класс изгоев, на вполне законных теоретических основаниях, может приподнять голову и даже получить некоторые льготы, но уже под жёстким народным контролем – ко второму периоду народ вполне твёрд на своих позициях.
Третья ситуация – Тоталитарные двойники. В этих образованиях класс изгоев как никогда могуч: воспользовавшись раздвоением народного сознания, чувствует себя вольготно и практически делит власть с истинной элитой. По сути именно изгоив таких империях – главные образцы для данного исследования. Легко догадаться, что этот случай охватывает только изгоев Востока и изгоев Запада, ибо Империя всегда Империя и Двойником не бывает даже теоретически.
Изгои-коммерсанты Империи – самые жалкие и самые дисциплинированные. Они, словно дрессированные собачки, выходят на историческую арену всегда вовремя и, в общем-то, безобидны. Их имена, которые они хотели бы оставить в назидание потомкам, очень быстро тускнеют.
Для примера возьмём всего один цикл Империи – Четвёртая Россия (1881–2025) – и рассмотрим все три фазовых разлома (1917, 1953, 1989).
Долгие годы советской пропаганды приучили нас к мысли, что революцию 1917 года народ встретил в угрюмом противостоянии власти: мол, всё ему было не так – воевать надоело, еды нет, земли нет, и вообще всё плохо. На самом деле чего-то особенного ни в 1916 году, ни в 1917‑м не происходило. Народ, на девяносто с лишним процентов крестьянский, жил как жил. Революционная ситуация («верхи не могут, низы не хотят») реализовывалась только наполовину, «низы» ни на что особенно не жаловались, а вот «верхи» реально рассыпались, что гениально показано в фильме Элема Климова «Агония».
Так называемая элита стремительно таяла из-за бы строго исчезновения государственной идеи. При этом,декларируя «хождение в народ», элита на самом деле шла в имперские изгои-коммерсанты. Порядком поиздержавшееся дворянство с большим удовольствием укрепляло контакт с капиталом (отечественным и иностранным).
Невероятный уровень коррупции нарастал вокруг по ставок в армию. Впрочем, при размыве государственной идеи простор для коррупции бывал всегда и всюду. Война всего лишь добавила масштаба и ослабила контроль.
За спиной власти ядовитым грибом поднимаются тогдашние «новые русские». В январе 1917 года корреспондентка кадетской газеты «Речь» писала о московских гуляниях состоятельных господ: «Кутить здесь всегда любили. Ездили «встряхнуться» к Яру, Омону, в Стрельну. Но сейчас другое. Прежде всего невероятно выросло число ресторанов и кафешантанов. В 11 часов вечера не найдёте ни одного свободного столика. Запрещённые вино, коньяки, водка льются рекой»… В глаза наблюдателю бросалось «большое число женщин в мехах и драгоценностях», «раскормленных, накрашенных»: «здесь, на виду, полнее, ярче можно выявить «скоропостижно» накопленные богатства, вкусить всю неожиданную сладость обладания ими».
И главный символ того исторического мгновения – фигура Григория Распутина, олицетворение имперского изгоя-коммерсанта, человека из ниоткуда, чуждого как элите, так и народу.
Революция 1917 года свергла старую власть, скинула класс старых властителей (так азалось извне). К власти пришли угрюмые простолюдины (так учили нас в школе). Начался период Военного коммунизма (1918–1921).
Эти три года стали триумфом изгоев‑коммерсантов, война и сопровождающий её хаос – идеальное время для шустрых авантюристов, вроде легендарного Корейко из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова, сколотившего себе капитал в те годы (500 миллионов заработал на тифе, украл поезд с продовольствием, вышедший из Полтавы, но не дошедший до Самары). Народ голодал, власть чистила свои ряды, а спекулянты постепенно сосредоточивали у себя огромные деньги…
Что касается введённого в 1921 году НЭПа, то это была, безусловно, умелая государственная провокация: безумные деньги, приобретённые в годы хаоса, всплыли, легкомысленно легализовались. А потом власть резко сменила правила игры, и всё, что было «заработано непосильным трудом», решительно отобрала в свою пользу.
К началу Экономического периода (1929–1941) с классом изгоев‑коммерсантов было практически покончено, все остапы бендеры переквалифицировались в управдомы, влились в ряды совслужащих.
События вокруг разлома 1953 года были менее яркими. Но и они примечательны. Например, массовый выход по амнистии уголовников из тюрем (об этом – фильм Александра Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего»).
В стройное единение-противостояние народа и партии внезапно ворвалась третья сила. Эти люди никак себя не рекламировали, но постепенно вся страна почувствовала, что именно они новые хозяева жизни: валютчики, спекулянты, цеховики (так называли организаторов подпольного производства дефицитного товара – например, «модной» одежды). В плановой социалистической экономике они мгновенно заполнили все пустоты и обогатились сказочно, усиленно коррумпируя тех, кто стоял у власти. Пик – 1957 год: Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, фарцовка, валюта, невероятный расцвет «чёрного» рынка. А затягивание петли – это дело валютчиков Рокотова–Файбишенко (1961), их приговорили к расстрелу. В 1963‑м расстреливают знаменитых цеховиков (сотни подпольных мастерских, миллионы рублей конфискации). Весьма точный повтор событий, произошедших «за фазу» до этого.
Наконец, самые близкие к нам события – около 1989 года.
При Леониде Брежневе власть (элита) также потихоньку сращивалась с изгоями-коммерсантами, но государству это не слишком вредило. Однако, чем ближе к концу фазы, тем ситуация напряжённее. Юрий Андропов и его немногочисленные сподвижники пытаются остановить время, вскрывают нарыв: вспомним печальный конец Николая Щёлокова (1984), Юрия Соколова (1985). Но уже поздно.
Михаил Горбачёв начинает свои фальшивые и лице мерные «хождения в народ». Его примеру следуют прочие члены Политбюро. Народ, уже в который раз, доверчиво и доброжелательно протягивает власти руку. И тут же, пользуясь этой аномальной смычкой, взлетает гигантский смерч изгоев‑коммерсантов, которые в несколько лет буквально раздевают страну догола. Вся эта изгойская активность воспринималась тогда как нечто позитивное.
Сначала кооперативы, центры НТТМ («научно-технического творчества молодёжи», созданные постановлением правительства в 1987 году как прикрытие присвоения «неучтённых» денег группами граждан, среди которых выделялся комсомольский деятель Ходорковский), по том та самая «великая криминальная революция», о которой говорил Станислав Говорухин в 1994 году. И всё это под заклинания Егора Гайдара и его команды, о том, что «рынок сам всё наладит».
Большинство экспертов «похоронили» тогда Россию.
Пожалуй, только Теоретическая история в моём лице в те годы уверенно прогнозировала жёсткий разгром из гоев‑коммерсантов в самом скором времени. И это был очень рискованный прогноз – ведь тогда к власти подбиралась так называемая «Семибанкирщина»… Вспомним знаменитое «Письмо тринадцати» (1996). Большинство подписантов – откровенные изгоикоммерсанты, некоторые, как оказалось, безжалостные убийцы… Удивительно, но текст письма писал идеолог Сергей Кургинян (пример того, как изгои вполне могут использовать народно-патриотическую риторику).
…Но как работает Теория! Те, кого считали гранитными титанами, оказались соломенными куклами. Березовский покинул страну (2001), Ходорковский был посажен (2003)… Разве что Потанин как-то сохранился. Некоторые восхваляют за подавление изгоев‑коммерсантов Кремль. Но окончательно согнули их не на Старой площади. Раздавила их народная ненависть.
На Востоке изгои – политики. Кажется, что это нечто принципиально иное, чем в Империи, где изгои – коммерсанты. Но по сути всё то же самое. Рассмотрим один единственный эпизод, конец третьей фазы (1577–1613) последнего восточного цикла Руси. (На эту тему сняли сериал «Борис Годунов».)
…Народ голодал и стекался в Москву, где нуждающимся раздавали хлеб и деньги. Увы, сближение властей с на родом дало обратный результат, смута только усиливалась, начались бунты, альтернативные политические лидеры стали рождаться, как грибы: атаманы, самозванцы, претендующие на решение судеб страны князья и бояре – полный спектр политической активности. Наконец, Семибоярщина (1610–1612), по образцу которой дали имя изгойской Семибанкирщине в 1990‑х (удивительно, как народ улавливает исторические связи!). Настоящие властители вынуждены оставаться в стороне. Они ждут окончания третьей фазы в 1613 году (сами не подозревая о своей ритмической точности). И как только зазор между фазами отдаляется, изгои начинают терять силу, уходят в тень…
История изгоев‑идеологов Запада наглядна максимально. Никаких особенных секретов. Огромная россыпь имён, грандиозный диапазон идей. Для начала стоит рассмотреть самое простое – идею национального превосходства, тупую провинциальную гордыню. Тут такие титаны, что Григорий Распутин, Борис Березовский и все Лжедмитрии, вместе взятые, нервно курят в сторонке!.. Таким образом, говоря об общей направленности прогресса человечества на пути от Востока и Империи к Западу, надо отметить, что риск так называемого изгойства не падает, а возрастает. Изгои-идеологи Запада – это истинные враги рода человеческого. Дурные головы ещё многие века будут приносить большое беспокойство…
Одной из актуальных проблем человечества станет создание алгоритма по ограничению возможностей мыслителей-авантюристов. Братья Стругацкие предвидели эту ситуацию, описав знаменитый КОМКОН в повести «Жук в муравейнике». Впрочем, уже сейчас изгои-идеологи порождают огромное число проблем. Генное модифицирование, политические технологии, гендерные эксперименты… Остановить этих вредоносных энтузиастов может только народ-политик Запада, но такой народ сам по себе не произрастает, его нужно долго выращивать.
Век за веком, цикл за циклом… Самый оглушительный изгойский эпизод в истории человечества, конечно же, связан не просто с государством Запада, но с Тоталитарным двойником. Речь о событиях вокруг 1921 года. Тогда в Германии закончилась первая фаза (1885–1921), власть, как всегда бывает в концовке фазы, пошла на сближение с народом, чем не преминули воспользоваться авантюристы-идеологи. Их надо было за давить не позднее 1933 года, но в государстве-Двойнике народу не до того, он забывает главный принцип элиты: «разделяй и властвуй» – и допускает идеологическую монополизацию. Вот парадокс: в Империи народ-идеолог может позволить себе идеологическую монополию, а на Западе народ-политик должен строго следить за тем, чтобы идеологи были слабы, разрознены и плохо организованны.
В начале 1920 года Гитлер провозгласил свои «25 пунктов» и приступил к созданию НСДАП, в 1921 году он возглавил эту партию, в 1923‑м провёл её первый съезд… Дальнейшая история хорошо известна. Подойдя к 1933 году, Гитлер и его партия с лёгкостью прошли в официальную власть, разрушили классовую структуру общества и привели страну к катастрофе. Как только Идеологический период закончился (1945), от власти изгоев‑идеологов не осталось и следа. С помощью Красной армии и неумолимого времени…
Печально говорить об этом, но нечто отдалённо похожее случилось на современной Украине. Находясь внутри большой России и частично поддерживая Имперский ритм,
Украина (латентно) в 1921 году перешла на ритм Запада.
Разумеется, вырастить в первом цикле Запада народ-политик никаких шансов не было, и когда в момент окончания второй фазы (1957–1993) открылась щель (разлом) между фазами, в неё хлынули многочисленные изгои-идеологи. Все мы были свидетелями этого горького катаклизма. Ещё в 1990 и 1991 годах Украина оставалась весьма лояльной территорией для гастролёров‑идеологов из России (наши идеологи – дети народа и вполне приличные люди).
Но дальше началось нечто очень странное и даже жуткое.
Хвалёное украинское гостеприимство сменилось каким-то невероятным и ничем не спровоцированным отпором. Недоброжелательство украинских идеологов кто-то обнаружил только в 2014 году, но лично я во всей полноте испытал его накануне 1993 года. Причём это не было чем-то абстрактным, нам просто закрыли двери, мы понесли серьёзные финансовые потери. Например, свою первую книгу я издал в Харькове в 1992 году невероятным, фантастическим тиражом. Но уже в 1993 году о продолжении сотрудничества на Украине не могло быть и речи. Пришлось искать российского издателя, на что ушли долгие четыре года.
Не сумев остановить маргиналов‑идеологов внутри Экономического периода (1993–2005) по причине отсутствия народа-политика, Украина вступила в самую тёмную полосу своей истории. Весь Идеологический период (2005–2017) «загнать джинна в бутылку» никак не удавалось. Многие считают, что Пётр Порошенко должен был обуздать изгоев‑идеологов. Увы, он – коммерсант, у него против идеологов (как на улице, так и у себя под боком) нет никаких средств. Подавить их смогут время и новые лидеры нарождающегося народного класса политиков.
Давление на маргиналов будет нарастать с каждым годом Политического периода (2017–2029). Все, кто опасается установления фашистского режима на Украине, могут успокоиться, самое страшное позади. И дело не в результатах выборов 2019 года, просто изгои-идеологи больше не нужны.
Теперь о, быть может, самом странном из мира идеологов‑изгоев. Но сначала небольшой экскурс в историю.
В мире, в котором правят коммерсанты, неизбежно появление изгоев‑финансистов. Идеолог Запада не имеет национальных корней и вполне может считать родиной именно то государство, где меняется фаза. Джон Ло вообще-то был шотландцем, но придуманную им систему (наряду с золотыми и серебряными монетами при торговых расчётах использовать банковские билеты, так называемые банкноты) он сумел применить во Франции как раз в момент окончания третьей фазы (1681–1717). Продержался он недолго, афера с печатанием бумаг, не обеспеченных золотом, лопнула в 1720 году, Джон Ло с позором бежал в Венецию. Но с тех пор его «внуки и правнуки» периодически выскакивают на разломах западных фаз различных государств и по-прежнему грезят мировым господством.
Финансист – не коммерсант, ничего толком не производит и торгует скорее идеей, чем товаром. Особенно если речь идёт о таких смутных вещах, как облигации, деривативы, фьючерсы, опционы и тому подобное. Около 2005 года в США изгои-финансисты вполне закономерно воспользовались окончанием третьей фазы (1969–2005) и попытались захватить власть над экономикой страны.
Авантюра провалилась, обрушив финансы в 2008 году.
Аферисты должны были быть осуждены или изгнаны.
Но… народ безмолвствовал, финансовую катастрофу залили безумным долларовым дождём, пройдя точку невозврата для этой мировой валюты. С этого момента мировая финансовая катастрофа стала неизбежной. Народ-политик (так называемый «глубинный народ») США попытался повернуть ситуацию вспять, из брал Трампа, который обещал отодвинуть финансистов от власти. Но ситуация уже стала необратимой: немецких фашистов надо было разбить до 1933 года, американских финансистов до 2017 года. Теперь их уже не остановить. Попытка идеологического переформатирования из финансовой сферы во внешнеполитическую эффекта не даёт. Ничего путного ни с Сирией, ни с КНДР, ни с Венесуэлой, ни с Ливией у США не получается. Вот-вот выскользнет из-под американского контроля Украина…
В незыблемость американского мирового контроля уже никто не верит. А если нет веры, то нет и доллара. Потому что эта насквозь идеологическая бумажка с точки зрения реальной экономики уже ничего не стоит.
Источник - Григорий Кваша, журнал "Наука и религия", №6, 2019