Вознося молитвы в танце

Может ли религия выражаться... искусством? «Цам» (тиб. ‘cham) переводится как «танец, пляска; религиозный танец, религиозная мистерия» и представ­ляет собой театрализованные представления, исполняе­мые при буддийских монастырях. 

Глухие тягучие звуки трубы, ритмичные удары боль­шого барабана и быстрая дробь ручного барабанчика, ме­лодичное позвякивание колокольчиков... Из лёгкой дым­ки благовонных курений одно за другим появляются уди­вительные существа. Их огромные головы, часто со зве­риным оскалом, увенчаны коронами из черепов; в руках они держат страшное оружие: кинжалы с трёхгранным лезвием, дубинки, арканы, ножи для вспарывания живо­тов; на них яркое свободное одеяние, фалды которого раз­летаются от замысловатых танцевальных движений. Это божества нисходят с Гималайских гор. Именно так вос­принимает мистерию цам собравшаяся публика.

«Цам» (тиб. ‘cham) переводится как «танец, пляска; религиозный танец, религиозная мистерия» и представ­ляет собой театрализованные представления, исполняе­мые при буддийских монастырях. Традиция приписывает идею исполнения первых священных танцев Падмасамб- хаве - тантрическому йогу из страны Уддияна. Как сви­детельствуют исторические хроники, он был приглашён царем Тибета Тисрондеценом в VIII веке по совету фило­софа-миссионера Шантаракшиты для подавления «мо­гущественных местных духов», которые препятствовали распространению буддизма в стране. При строительстве первого буддийского монастыря Самье Падмасамбхава применил особые ритуальные танцы, которые впослед­ствии стали основой мистерии цам.

С распространением буддизма ритуальные представ­ления стали ежегодными в монастырях Тибета, Бутана, Непала, Монголии, Бурятии, Калмыкии и Тувы. Про­водиться они могли в разное время - и зимой и летом - и различались по жанру и по назначению. В одних случаях это был ритуальный танец, в других - пьеса с диалогами, предусматривавшая четыре-пять действующих лиц. На­конец, это могло быть грандиозное театрализованное представление с огромным числом участников, которые в костюмах и масках разыгрывали действо, где героями являлись персонажи буддийского пантеона и народной мифологии. Исполнение мистерии преследовало несколь­ко целей сразу, причём в каждом монастыре были свои приоритеты: устрашение врагов буддизма, демонстрация торжества истинного учения над всеми лжеучениями, спо­соб умиротворения злых сил, чтобы предстоящий год был благополучным, подготовка человека к тому, что он увидит после смерти на пути к новому перерождению. Исполня­ли цам специально подготовленные монахи, прошедшие посвящение. Костюмы и маски имел каждый монастырь, тщательно сохраняя и подновляя их от одного представ­ления до другого. Маски для цама делали из папье-маше или дерева, раскрашивали, покрывали лаком и позолотой, иногда инкрустировали драгоценными камнями, одна ма­ска могла весить до 30 килограммов. Их изготовление при­равнивается к высокому искусству.

В Монголии и Бурятии во второй половине XIX века особой популярностью пользовался цам докшитов, или дхармапал - гениев-хранителей буддийской веры, где главным персонажем был Чойджал (монг. Эрлик хан), или Яма - хозяин подземного мира, судья человеческих душ. Маски докшитов - защитников веры - имеют в ос­новном человеческий облик, но их лики искажены вы­ражением ярости и гнева, а главный Чойджал-Яма имеет бычью голову. С этим связана одна любопытная легенда.

Некогда жил один великий йогин, который предавал­ся глубокому медитативному созерцанию, сидя в пеще­ре. Однажды ночью в пещеру забрались два разбойника с украденным быком, которого они тут же убили, отрезав ему голову. Увидев аскета, они решили убить и его как свидетеля совершённого ими преступления. Когда со­знание медитирующего йогина вернулось в его тело, он с удивлением обнаружил, что у тела отсутствует голова. Придя в неистовство, несчастный стал метаться по пеще­ре в поисках своей головы, однако всё, что ему удалось отыскать, была голова убитого ворами быка. Он водрузил эту голову себе на плечи и, испытывая невообразимый гнев от случившегося с ним (поскольку он потерял надеж­ду попасть в нирвану), он убил обоих разбойников и угро­жал обезлюдить весь Тибет, то есть превратился в насто­ящего владыку смерти - Яму. Тибетцы взмолились ми­лостивому бодхисатве мудрости Манджушри, который, приняв устрашающие формы Ямантаки (букв. «побежда­ющий смерть»), сумел укротить и подчинить Яму, причём настолько, что тот превратился из жестокого злобного существа в защитника буддийского учения. Этот сюжет имеет глубокий символический смысл: смерть (Яма) по­беждается мудростью (Манджушри).

Сценарий цама докшитов, как правило, состоит из сле­дующих этапов. Накануне публичного представления проходило закрытое богослужение внутри храма, в ходе которого из теста изготовлялась фигурка человека - лин­ка, врага веры, воплощение грехов. Затем на рассвете проводился обряд освящения сора - искусно сделанного изображения пламени, увенчанного небольшим черепом из папье-маше, которое представляло собой жертву, име­ющую якобы силу сжигать врагов веры. Считается, что Падмасамбхава, исполняя первую мистерию цам, заме­нил человеческие жертвоприношения, практиковавши­еся в древности, бескровными мистическими жертвами.

Во время публичного представления в центре пло­щади перед главным храмом на столике под шёлковым балдахином помещали фигурки линка и сора. Вокруг этого места очерчивали мелом или известью несколько концентрических кругов, где должны были танцевать ма­ски. Раздавались звуки оркестра, расположенного вблизи внешнего круга, и под музыку появлялись исполнители в масках. Участники мистерии выходили на круг либо по одному, либо попарно, или группами. Протанцевав и выполнив пантомиму, они удалялись в храм или оста­вались на площадке сбоку, не мешая другим исполните­лям. Танец состоял в том, что «маски» то медленно, то бы­стро в такт музыке принимали различные пластические позы, скакали с одной ноги на другую, кружили по сцене. Но движения эти не хаотичны и не случайны: каждая поза (асана) и положение рук (мудра) несут особую са­кральную информацию, это своеобразная динамическая молитва, своими корнями восходящая к ритуальным тан­цевальным традициям Древней Индии.

Кульминацией цама докшитов служит уничтожение фигурки линка, а также сжигание пирамидки сора за мона­стырскими стенами. Таким образом, все враги веры истре­блены, духи-защитники умиротворены, а сознание верую­щих очищено от всех негативных эмоций и загрязнений.

Костюмы цама яркие и красочные, сшитые из дорогих материй - шёлка, парчи, бархата. Украшениями гневных божеств служат короны из черепов, ожерелья из отру­бленных голов и костей. Дело в том, что познание дей­ствительности, по учению тибетских мудрецов, связано с признанием обеих сторон бытия - красивой и безобраз­ной, доброй и злой. И цель йогической практики заклю­чается в преодолении страха перед миром враждебных человеку духов через понимание, что это лишь иллюзия, подвластная разуму. В то же время грозные защитники учения Будды (порой выглядящие не менее устрашающе, чем демоны) оберегают и самих буддистов, устраняя пре­пятствия на пути их духовного совершенствования.

В собрании Государственного музея Востока хранится небольшая, но очень эффектная коллекция масок мисте­рии цам и костюм одного из персонажей. Он сшит из крас­ного шёлка, имеет отрезную присборенную по бокам юбку и треугольные (клинообразные) с широкой проймой ру­кава. Легенда рассказывает, что один из защитников буд­дизма, послушник Палжи Дорже спрятал в таких рукавах лук и стрелы, которыми он поразил тибетского царя Ланг- дарму, пытавшегося искоренить учение Будды и пресле­довавшего монахов... Поверх халата надевалась специаль­ная пелерина квадратной формы и передник из шёлковой материи, украшенные аппликацией и вышивкой. Костюм дополняли тяжёлые чётки, изящно вырезанные из кости. По низу к чёткам подвешивались миниатюрные серебря­ные колокольчики, каждое движение танцовщика они со­провождали мелодичным звучанием.

Одним из главных персонажей цама докшитов является Махакала - «Великий Чёрный», самый сильный защитник буддийского учения и глава группы «Восьми ужасных» - дхармапал высшего ранга. Его маска обычно чёрного или синего цвета. Три выпуклых чёрно-бело-красных глаза символизируют его способность видеть прошлое, насто­ящее и будущее. Большой красный рот раскрыт, обнажая белые зубы с крупными клыками. На его голове венец из пяти белых черепов с красными глазницами и носами, которые символизируют преображение пяти клеш, или ом­рачений сознания, в пять изначальных мудростей. Глаза и рот маски обрамляют золотистые языки пламени. К го­ловному убору прикреплены низки коралловых и стеклян­ных бус. В ушах крупные серьги из растительных элемен­тов, в нижней части которых также изображены черепа. К верхней части маски прикреплены «волосы» из чёрной шерсти в виде длинных шнуров и разноцветные ленты с шарфами-хадаками. В руках исполнитель роли Махака- лы держит булаву и чашу из черепа.

В паре с Махакалой иногда выступает другой важный персонаж мистерии - Вайшравана (Кубера). Согласно индийской мифологии, Кубера в течение длительного времени предавался аскезе, за что Брахма наградил его бессмертием и сделал богом богатства, распорядителем всех сокровищ на земле. Маска Вайшраваны изображает лик оранжевого цвета с мирным выражением. Соответ­ствующий персонаж носит жёлтую одежду, а в руках он держит мангуста и зонт, украшенный драгоценностями, - обязательные атрибуты Вайшраваны.

Маска Джамсарана, или Бегцэ (букв. «покрытый бро­нёй»), всегда красного цвета, трёхглазая, с оскаленным ртом, четырьмя клыками и высунутым языком. С этим персонажем связана история распространения буддиз­ма в Монголии. По монгольской легенде, Бегцэ, пыта­ясь помешать обращению монголов в буддизм, предстал перед III Далай-ламой, прибывшим к Алтан-хану в 1577­1578 годах, во главе войска из демонов в виде разных зве­рей, но благодаря этой встрече сам принял буддизм и стал его ярым защитником. Монах, исполняющий роль Джам- сарана, держит в правой руке меч, а в левой - муляж, изо­бражающий окровавленное сердце врага.

Особое место в мистерии занимает Цаган Убугун (монг. Цагаан Эбуген - Белый Старец) - владыка земли, хранитель пастбищ и стад, божество плодородия и долго­летия. Образ Цаган Убугуна вобрал в себя представления тюрко-монгольских народов о родовых предках, шаман­ских духах - хозяевах местности. Лама, исполняющий эту роль, выступал в маске доброго и мудрого старца с длин­ной седой бородой. Периодически появляясь во время представления, Белый Старец разыгрывает комические сценки: нюхает табак, попрошайничает и угощает сладо­стями, иногда шутливо замахивается, а то и ударяет кого- нибудь своим посохом, что воспринимается пострадавшим с улыбкой.

Ещё одна маска из музейного собрания представляет царя птиц Гаруду. В буддийской мифологии гаруды - это существа-защитники местности, борющиеся со змеями. Изображают их в виде птиц с человеческим торсом и ру­ками, держащими змею. В мистерии цам персонаж Гаруда «терзает» клювом своей маски змею - символ сомнений верующего. Лик Гаруды обычно жёлто-оранжевых цве­тов, но бывает и более тёмным, как в данном случае. Ха­рактерными признаками Гаруды являются рога и взды­бленные вверх волосы.

Кроме монгольских в коллекции Музея Востока име­ются уникальные бутанские маски из буддийского мона­стыря школы ньингма - Драметзе. Монастырь был основан в XVI веке и дважды в год в нём проходят празднования в честь Падмасамбхавы. Маски Драметзе Нгачам пред­ставляют тибетских духов лха в образах животных, причём изображения их довольно реалистичны. Они выполнены из дерева мастерами, живущими при монастыре; при изго­товлении новых масок используются старинные образцы.

В целом для большинства зрителей цам - это захваты­вающее зрелище, завораживающее, а порой и пугающее. Но для посвящённых оно исполнено глубокого мистическо­го смысла. 

В настоящее время, после долгих лет забвения, в буд­дийских монастырях Бурятии, Калмыкии и Тувы тради­ция ежегодных представлений цама возрождается.

Источник - Нонна Альфонсо, старший научный сотрудник Государственного музея Востока, хранитель фонда «Предметы искусства Центральной Азии», журнал "Наука и религия", №2, 2019.