Чем занимается художник на археологических раскопках? Для чего нужна «спасательная археология»? Наконец, курит ли бабушка трубку?..
Ответы на эти и другие вопросы даёт в своих заметках художник, дизайнер и актриса Екатерина БУРИКА.
Талантливый человек талантлив во всём! Екатерина БУРИКА – яркий тому пример. Она – художник (с двух лет рисует левой рукой!), археолог, дизайнер, актриса кино и телевидения. Родилась Екатерина на юге Сибири, в селе Таштып республики Хакасия. Училась в Красноярском государственном университете на отделении истории, политологии и философии, в Красноярском технологическом колледже освоила профессию модельера, а азы художественного ремесла – в изостудии Вячеслава Васильевича Зинчука и московской мастерской живописи Марка Викторовича Гинзбурга.
Одно из самых необычных её увлечений – участие в археологических экспедициях. В качестве художника. Не все знают, насколько это важный член исследовательской группы. Особенно сегодня, когда приличная фотокамера есть даже в простеньком смартфоне, – разве нельзя просто по-быстрому «пощёлкать» все находки на неё?..
Дело в том, что, в соответствии с требованиями Института археологии, чертёж и рисунок имеют первостепенное значение, а фотография используется лишь как дополнение к отчёту. Археологические художники выполняют чёрно-белые рисунки находок в нескольких ракурсах, делают чертежи погребений, катакомб, жилищ, фиксируют на миллиметровке положение скелетов и сопутствующих ритуальных предметов и могут даже реконструировать первоначальный вид повреждённых предметов – фактически, нарисовать целый кувшин, глядя на его осколки. Кроме того, глаза человека видят детали, которые техника может не зафиксировать. На ощупь художник определяет изгибы профиля сосуда, может почувствовать след от верёвки на поверхности грузила, перепады толщин. Этого никакая фотокамера не увидит.
Все найденные артефакты очищаются и маркируются специалистами, а затем попадают в руки художника. Основное наше оружие – это карандаш, линейка, гелевая ручка, циркуль, толщиномер (обоюдоострый циркуль), штангенциркуль, ластик. Нашим предшественникам приходилось виртуозно владеть пером и тушью, но теперь спасает гелевая ручка, которой можно и линии разные провести, и штриховки сделать, и «заточковать» (точечный рисунок для создания объёма, фактуры предмета), а главное – аккуратно, без помарок.
Археологический рисунок очень близок техническому в черчении. Те же фас, профиль, вид сверху и снизу, и если предмет сложной формы, то делается несколько ракурсов. На лист переносится информация о предмете, его название, маркировка (номер раскопа, порядковый номер и пр.). Важное отличие в том, что форма, фактура, направление сколов и т. п. изображаются при помощи штриховок и точек, поэтому рисунок имеет более художественный вид. Каждую находку также фотографируют. А рисунки сканируют, обрабатывают и дополняют информацией. Автокадчики (специалисты, работающие в специальной системе автоматизированного проектирования и черчения) создают трёхмерную модель исследуемой территории, привязывая к чертежу изображения с описаниями по слоям. В современной археологии можно делать открытия, просто изучая данные на 3D-макете, не выезжая в поля! Особенно это выручает при «спасательной археологии», когда на месте раскопок планируется строительство и нет возможности сохранить историческое пространство в формате «музея под открытым небом».
Вот несколько личных наблюдений, сделанных во время раскопок. В черте города Абакан строители наткнулись на захоронения. По закону место должны обследовать археологи, всё найти и всё «спасти». Это и есть так называемая «спасательная археология», предшествующая застройкам на исторических территориях. Мы обнаружили два типа погребений. Один – приблизительно датируемый рубежом нашей эры, второй – XIX век. Что удивительно, у древних скелетов все зубы были на месте, даже у очень пожилых. Тогда ещё не придумали сахар, и кариес людям не угрожал. А у скелетов XIX века были видны явные стоматологические проблемы, у некоторых отсутствовало больше половины зубов. Есть повод призадуматься…
В одном женском погребении, помимо украшений и посуды, были найдены бутыль и трубка. Сразу на ум пришли слова известной песни: «Моя бабушка курит трубку…». Научный руководитель пояснил, что женщинам клали в могилу как раз то, чего в земной жизни им было нельзя, например – бутылочку горячительного и трубку, чтобы она в загробном мире смогла себе это позволить.
На раскопках проекта «Кызыл-Курагино» наш лагерь располагался у родника, возле которого как минимум шесть тысяч лет люди останавливались на ночлег. Эта горная тропа – часть Великого шёлкового пути. Родник угощал нас прохладной водой так же, как и наших далёких предшественников. Ребята ловили рыбу всё тем же древним способом – «на морду», иногда из чьей-нибудь рубахи сооружали сеть, притапливая её камешками-грузилами. В прежние времена кочевники возили с собой сеть, чтобы рыбачить на привале, грузила же делали из камней, найденных на берегу, лишь немного обтачивали их, чтобы закрепить края верёвок.
Такие камни, напоминающие обгрызенные по кругу яблоки, мы находили на берегу. Как же всё было экологично: из природы взял – в природу вернул. Чем древнее предмет, тем он ценнее для науки, а чем дальше от нас во времени, тем проще материалы, из которых наши предки ваяли свой быт. Сколько очарования в фигурных оттисках на обломках керамики, в понимании того, что много веков назад человек созерцал окружающую природу и украшал свою посуду, прикладывая к ещё влажной глине горшка листики, травинки, веточки. Как волшебно сияет «сахарный горшок» – так прозвали мы чёрный керамический сосуд, поверхность которого усыпана кристалликами кварца. В этот момент тонкая невидимая нить соединяет тебя с далёким предком, который так же любовался звёздами и окружающим его миром.
Екатерина Бурика зарисовывала артефакты на просторах Сибири (проект «Кызыл-Курагино»), в Северной Осетии, в городе Абакан (республика Хакасия). Её рисунки иллюстрируют многие научные публикации и сборники. Именно этот опыт вдохновил художницу на создание коллекции украшений, в основу которой легли сакральные символы древности. Уникальные изделия ручной работы содержат славянские обережные мотивы и орнаменты.
Вышивка и тончайшее плетение создают особое мерцание и глубину цветовых соотношений. Украшения сочных природных оттенков с очень романтичными названиями: «Малина», «Черника в сахаре», «Мёд», «Аквамарин», «Мокрый снег» – создают ощущение чего-то с детства знакомого, родного, настоящего.
Что касается живописи, Екатерина работает в импрессионистической манере. Нежнейшие мелки пастели создают сложные фактуры, акварельные и карандашные иллюстрации наполнены энергией. Среди произведений художницы – и пейзажи Красноярска, Норильска, Перми, Москвы и Хакасии, и астральные образы и сюрреалистические картины, навеянные музыкой, поэзией, путешествиями. Критики отмечают, что её работы дышат жизнью и светом.
Сложное переплетение разнообразных творческих направлений получило название «Пятое время года». Екатерина считает, что для художника важно созидать и делать нечто новое, экспериментировать с материалами и технологиями, создавая у зрителя особенные настроения и высокие духовные переживания.