Rосмогония сквозь оптику древнерусской натурфилософии. На вопросы «НиР» отвечает историк религии Роман БАГДАСАРОВ
- В чём основное отличие древнерусской космогонии от современного взгляда на происхождение Вселенной?
- Картина возникновения Вселенной в научном знании дискретна, её нелегко собрать в единое целое из разных областей. При этом мы плохо осознаём стереотипы античной философии, которые довлеют даже над концепциями астрофизиков, заставляя подгонять под них полученные данные. Взгляд на космогонию, характерный для культуры допетровской Руси, прямо противоположен древнегреческой картине мира, да и большинству восточных космогоний (исключение составляет зороастризм). Если там творение происходит скачкообразно, подчиняя первозданный хаос конструируемому небожителями космосу, то в древнерусской натурфилософии всё наоборот.
Сошлюсь на комментарии историка философии Андрея Щеглова к Толковой Палее (XII век), к церковно-славянской версии «Точного изложения православной веры» Иоанна Дамаскина (IX век) и к другим важнейшим текстам. Хаос вторичен по отношению к космосу. Он возник из полноты возможностей, заложенных во всеобъемлющем плане творения, возник как его искажение, которое следует преодолеть, а гармонию восстановить.
- Подозреваем, что речь идёт о падении Денницы...
- Ангел 10-го чина, Сатанаил, был не просто низвергнут с неба. Вместе с остальными ангельскими силами, будучи соавтором Творения, он решил самовольно продолжить его без санкции Отца, и это было ему позволено в рамках той свободы и силы, которыми он обладал. Создав собственный мир, Сатанаил захотел также безраздельно владеть им как Творец своей вселенной. С этого момента он вошёл в фундаментальное противоречие с остальным мирозданием.
Во-первых, абсолютизировав себя как творца мира, Сатана потерял единство с волей Отца, пронизывающей всё творение. При этом он, разумеется, не потерял с Ним связь. Только теперь она осуществлялась не через послушание, а через сопротивление. Отсюда имя Сатаны, происходящее от арамейского «препятствующий», что в древнерусском передавалось через слово «супостат».
Во-вторых, Сатана не обеспечил «своему» творению той свободы, которой обладало божественное творение, поскольку сам был изначально созданием, а не Создателем. Он не являлся ни абсолютным, ни бесконечным в той превосходной степени, в какой им являлся Отец. Ограниченность Сатаны сообщилась всему его творению, сделав этот мир универсумом смерти. Там ничто не появляется, но ничто до конца и не исчезает, действие полностью обнуляется противодействием. Там, как поётся в песне, «без поражений нет побед и равен счёт удач и бед». В этом греховном, иными словами ошибочном, мире свобода сокращена до минимума, хотя всё же наличествует, как отыскиваются крупицы свободы даже у сидельца в тюрьме.
- Как можно очертить границы мира Сатаны?
- Они практически соразмерны творению, ибо то, что в русском тексте Нового Завета читается как «мир сей» (1Ин 5:19), с греческого буквально переводится как «целый космос» (о кбацод оХод). «И пролетели одни [падшие ангелы] в преисподнюю, другие на землю пали, третьи же повисли в воздухе», - сказано в Палее. По сути дела, Сатана распространил своё влияние на то, что можно назвать субматериальностью («преисподняя»), на Землю и на внеземные вещественные миры (так называемый «воздух»). Вне его влияния остался мир ангелов, который, благодаря бдительности архангела Михаила, Деннице удалось захватить лишь на треть (ср.: Откр 12:3-4).
«Архангельский глашатай, архистратиг Михаил, [...] увидев отступника, низвергнутого со своим чином, звучным гласом, крепким и страшным, воскликнул: «Внемлем!» И все восхвалили Бога гласом силы. Воскликнул Михаил: «Внемлем! Мы созданы Богом на службу и предстоим пред Тем, которым возвышены и сотворены». Воскликнул Михаил: «Внемлем, кто мы есть, служа Богу с трепетом!» Воскликнул: «Внемлем, ибо свет пребывал с нами, и ныне через свет открылось, что есть тьма. Ибо возгордившиеся отпали и погибли, мы же станем внимать, ибо являемся Божьими служителями страшной силы Его, ибо с нами свет». Услышав глас архангела Михаила, демоны, висящие в воздухе, пали первыми, а демоны, провалившиеся в преисподнюю, сделались как бы глухими и перестали различать что- либо в мире» (Толковая Палея).
- Как же представляли в Древней Руси последствия бытийной катастрофы?
- Произошло разъятие мироздания. Первообразы вещей в вечности, за идеальность которых отвечали ангелы, оказались разъединены с их реализацией во времени. В отместку за низвержение слуги Сатаны бросились перекраивать вселенную по своему подобию, всюду сея зло: «Те, которые пали на землю, ходят по ней, причиняя своими соблазнами зло; последние же из них, разбросанные гласом архангела по воздуху, повисли там и пакостят как умеют».
Правда, у Сатаны оказалось недостаточно полномочий, чтобы изменить саму субстанцию вещества («плоть»), тем более пересоздать её, как это сделал злой дух Анхра-Манью из дуалистической зороастрийской космогонии. Однако демоны набросили на Вселенную пелену иллюзии: они «перевоплощаются, превращаются в призраки, производя мятеж».
На этой православной иконе инфернальная область представлена в виде засасывающего космического водоворота - сродни чёрной дыре
Слуги Сатаны стремились завести творение в ту же ловушку, в какую некогда угодили сами, добиться, чтобы создания Божьи действовали, согласуясь с замкнутой на самой себе волей Сатаны, а не с открытой в бесконечность волей Отца. Произошла опасная конфронтация Неба (мира ангелов) и Земли (где воцарился «князь мира сего»). Война между ними грозила видимому Творению гибелью.
- ...и именно в этот момент был создан человек?
- Совершенно верно. Человек, как сказано в «Слове на Пасху Григория Богослова» (известном в славянском переводе с XI века), есть «Вторая Вселенная», согласующее звено между мирами, создание «смешанной природы», «очевидец видимой твори, созерцающий тайны духовного мира» (древнерусский перевод главы «О человеке» из «Точного изложения православной веры» Иоанна Дамаскина). В теле человека стихии, уже подвергшиеся дыханию смерти, «пересобраны» заново, поэтому для его характеристики употреблялось выражение «дробная плоть». По той же причине в Древней Руси были так твёрдо убеждены, что тело и душа человека сотворены одновременно.
- А дух человека? Его трактовали так же, как в позднейшем православном сочинении святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «Дух, душа и тело», или встречаются различия?
- По сути различий не было, однако древнерусское мировоззрение во многом заявляло себя более решительно, чем академическое богословие XX века, вынужденное постоянно оглядываться на научную терминологию... Дух не мыслился как нечто сотворённое, а как то, чем человек наделяется свыше.
Именно в этот глубоко интимный процесс одухотворения человека снова вмешался Сатана. Он искусил Адама эгоизмом, который воплощал собственной персоной. Правда, речь шла не о новом творении (к нему Адам не был призван), а об усвоении Божественного опыта, к которому человек ещё не был готов.
Здесь необходимо перейти от текстов к изображениям, недаром древнерусскую иконопись называют «богословием в красках». Дело в том, что процесс одухотворения в своей конечной стадии предполагал обожение, или теофанию (Богоявление). Эта истина запечатлена в сюжете «И почи Бог в день седьмый», входившем в состав «Четырёхчастной иконы» из Благовещенского собора Московского Кремля. Иконография «Четырёхчастной» получила высшее одобрение в лице церковного Собора 1553-1554 годов, а затем многократно умножилась через разные типы икон, трактующих темы шестоднева и Сотворения мира.
В верхней части «И почи Бог...» помещена центральная сфера с отстранившимся от сотворённой им Вселенной Создателем. На эту сферу вполовину наезжает меньшая - со Знамением Божией Матери, символизирующим высший замысел («Превечный Совет») о Боговоплощении.
А вот дальше происходит раздвоение: справа и слева показаны два предвечных образа Боговоплощения: Христос в момент Крещения (то есть Богоявления) и во время Распятия. Причём в обоих случаях он закрыт херувимскими крылами, подчёркивающими, что мы созерцаем не вещественную реальность, а небесный прообраз. В нижней части иконы «И почи Бог.» изображены сцены из жизни первых людей, начиная с сотворения Евы и заканчивая погребением убитого Авеля. (Тема Распятия окончательно раскрывается другими частями «Четырёхчастной иконы», где Христос, к примеру, показан в виде Воина, победителя смерти.)
Ясно продемонстрирован небесный первообраз Адама - Христос. Если Сын Человеческий это Новый Адам, то Божественный замысел об Адаме, соответственно, заключался в его слиянии с духом Христа. Теофания не была намертво привязана к грехопадению. Не было строго предопределено и падение Денницы-Сатанаила. «Превечный Совет» исходит от Бога, в нём нет фатальности, тем более принуждения к греху. Это далеко не «приказ», а совокупность разных путей реализации божественного замысла, выбор которых делегирован тем, кто наделён свободой воли.
Образ предвечного Христа, укрытого крыльями херувима, сливается здесь с высшим, дарованным Богом достоинством Сатанаила и Адама, которое те поочерёдно потеряли. Об этом напоминает загадочное место из Книги пророка Иезекииля, которое, как признаёт большинство библеистов, следует интерпретировать гораздо шире, чем обращение к царю Тира: «Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. [.] и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней» (Иез 28:14-16).
Все эти иконографические реалии отражены в чинопоследовании Великого повечерия, которое служилось накануне Рождества и Крещения (Богоявления), прежде всего в песне на стихи из пророчества Исайи: «Великаго Совета Ангел, яко с нами Бог. Чюден Советник, яко с нами Бог. Бог крепок, Владыка, Князь миру, яко с нами Бог. Отец Будущаго века, яко с нами Бог». В лице родившегося Спасителя не только восстанавливается весь участок Небесной Иерархии, повреждённый грехопадением Денницы и Человека, но перед человечеством раскрывается бесконечная перспектива после Боговоплощения («Отец Будущаго века»). Именно слова песнопения «С нами Бог» приводил в разъяснение иконы «И почи Бог.» Собор 1553-1554 года.
- Тем не менее вплоть до всеобщего воскресения и Страшного суда статус человека остаётся понижен¬ным. Какие практические выводы отсюда следовали?
- Одним из таких выводов являлось внимательное отношение к здоровью, профилактика болезней, как мы бы выразились сегодня. Жителю допетровской Руси совсем не было присуще наплевательское отношение к своему телу («плоти»). Да, разумеется, в монашеской или юродской среде встречалась практика самоистязания, однако примеры такого - совершенно сознательного - поведения были достаточно редки по сравнению с устойчивым интересом к медицинским знаниям, обязательной частью которых являлись знания. астрологические.
Астрология составляла одно целое с астрономией, служа вычислению пасхалий и других хронометрических операций. Для Московской Руси не характерно было выделение астрологии в особый вид науки или профессию. Если в древнерусских столицах и попадался какой-нибудь звездочётец, то он был, как правило, приезжим, либо соотечественником, получившим соответствующую специализацию в Западной Европе.
Учение о климатах применялось для определения медикаментозного лечения в той или иной местности, а также в тот или иной месяц. Разные пояса земной поверхности находились под влиянием разных планет, а месяцы года зависели от движения по небосклону знаков Зодиака, порождая определённые типы желчи и других внутри- телесных выделений. В свою очередь разные типы желчи производились комбинациями первоэлементов (стихий), от влияния которых не считался свободным ни один живой организм.
Особый интерес вызывает учение о связи между семью планетами, «великим светильником» и возрастными психотипами:
«Каждая из семи планет в семи периодах жизни придаёт человеку своё качество. [...] В первый десяток лет от рождения Луна даёт человеку [способность] роста, чтобы он мог вырасти из маленького большим. На второй десяток Гермес [Меркурий] подаёт образ мыслей, заключающийся в жажде светских знаний, которое также называют буйством, так как плоть тогда бывает рассвирепевшей и распаляются похоти. На третий десяток Афродита [Венера] подаёт милосердие или милость, ибо он уже достигает некоторой разумности и потому что таковые бедным оказывают милосердие. На четвёртый десяток Солнце подаёт человеку сознание [«смысл»], то есть просветление разума или чувство, которым овладев в совершенстве, могут сознательно отличить зло от добра и выбрать [последнее]. Ибо тогда достигается возраст совершенства. На пятый десяток Арес [Марс] подаёт мужество, то есть смелость или дерзновение, дабы показать храбрость перед врагами. На шестой десяток Зевс [Юпитер] также подаёт крепость или могущество, то есть непоколебимую рассудительность или долготерпение, иными словами, твёрдую выдержку в напастях и несомненность в ожидании от Бога милости. На седьмой десяток Крон [Сатурн] даёт целомудрие, то есть чистоту и совершенный рассудок, а от всего злого предусмотрительное воздержание. Потому как всякий тогда достигает совершенной старости и легко отлагает всякое попечение о плоти, как считают мудрые. Восьмой же десяток, как и первый, есть переход к жизни будущего века» («Краткий шестодневец» из библиотеки архиепископа Холмогорского и Важеского Афанасия, вторая половина XVII века). Нельзя не усмотреть в этих характеристиках беглой ориентировки, требующейся пастырю при общении с людьми разного возраста.
Важно отметить, что перечисленными характеристиками наделялась не сама душа человека, а его психосоматика. Душа, согласно древнерусской натурфилософии, считалась неизменяемой частью постоянно меняющегося человека: «Душа есть сущность живая, она проста и бестелесна, невидима, бессмертна, не имеющая формы; управляющая органами тела. не имеющая в себе иного ума, поскольку ум есть её чистейшая часть, ибо так же, как око в теле, так и ум в душе является свободным. Всё это. она получила по благодати Сотворившего её» (Иоанн Дамаскин в славянском переводе).
И последнее, что хотелось бы отметить. Картина Мироздания, которой руководствовался житель Московской Руси, причастный книжной мудрости, была масштабна. Человек, сколь бы он ни был подвержен греху и слабостям, мыслился как участник захватывающей космической драмы, исход которой во многом зависел от его личного выбора.
Источник: «НиР» № 3, 2021