Первое, с чем можно сравнить долину Хунза, – это Крым: буйство субтропиков, которое после природы Пакистана кажется утончённым и возвышенным
Непередаваемая красота природы с богатством растительного и животного мира. Зелёные оазисы, овеянные легендами и мифами, в окружении высоких гор. Стройные кипарисы на въезде в деревеньки, легендарные абрикосы и черешня, горные винторогие мархуры и снежные барсы – величие природы, древней истории и незыблемости жизни…
Первое, с чем россиянин может сравнить долину Хунза, – это Крым. То же буйство субтропиков, которое после тропической природы Пакистана кажется утончённым и возвышенным; горы – в Хунзе они, конечно, намного выше – семи- и восьмитысячники, покрытые вечными снегами, горные речки с водопадами и чистейшими озёрами, приветливое население, по утверждению которого они ведут своё происхождение от армии Александра Македонского, то есть всё тех же греков и персов, которые когда-то основали города в Крыму. Для полноты картины не хватает только моря, от Хунзы до него очень далеко, и потому – воздух сухой, пахнущий близкими вересковыми и альпийскими лугами, иногда – пронзительно холодный от скатывающихся в долину пронзительных ветров с высокогорных ледников, не имеющий крымской солёной горчинки…
В чём-то и судьбы Крыма и Хунзы тоже похожи, точнее даже не Хунзы, а всей территории Гилгит-Балтистана, которая росчерком британского пера была присоединена к соседнему, более доступному для управления британцами Кашмиру, хотя представляла собой на тот момент несколько отдельных княжеств (крупнейшими из которых были Хунза и Нагар) со своей собственной историей (более связанной не с Кашмиром, а с Китаем, Таджикистаном и Тибетом), культурой, религией и прочими атрибутами независимого от Кашмира длительного развития и существования. Начиная с XXI века жители региона активно требуют не только вхождения в состав Пакистана в качестве пятой провинции страны, но и отделения от состава Азад Кашмира и правительства в Музаффарабаде.
Косвенно насильственное включение княжеств в состав Кашмира подтверждает и такой факт. В Кашмире в Батамалу и в Ботрадж-Мохалле, что к юго-востоку от Хари Парбат, проживает небольшая диаспора буришей, которая, по преданиям, произошла от двух хунзакутских принцев, которые фактически были взяты в заложники британской администрацией и переселены в Кашмир в качестве «залога верности князя Хунзы». Впрочем, геополитика Хунзы – это отдельный сложный вопрос.
Хотя русскоязычными читателями Хунза обычно понимается как отдельное поселение или город, на самом деле это название целой горной долины (Hunza valley), бывшего княжества, которое состоит из нескольких крупных и большого количества мелких деревень-поселений, а также города Каримабад, где находилась ранее княжеская резиденция. Устная традиция буришей, а именно так называют себя коренные жители Хунзы, делит всех жителей на четыре группы, имеющие, вероятно, различное происхождение. Так, выделяются: Хурукуты (возможно, связанные с населением Памирского плато); Бурунг (возможно, связанные с арийским населением Кашмира); Дирамитинг (возможно, связанные с населением Синцзяня) и Бараталинг (претендующие на происхождение от воинов армии Александра Македонского, во всяком случае – по их собственным легендам, что на данный момент не опровергнуто и не подтверждено).
Согласно данным исследований, территория современной Хунзы была заселена человеком довольно рано, несмотря на весьма суровые условия местных зим. Более того, территориально Хунза входила в так называемый регион Высокогорной Азии, которая имела хоть и меньшие по размаху, чем на равнинах, но весьма активные миграционные процессы, вероятно, распространяющиеся на огромные территории от Енисея до Тибета. Впрочем, согласно некоторым данным, язык буришей – изолят по сути, возможно, имеет связи как раз с древними енисейскими языками. То есть существует вероятность, что основной костяк общности хунзакутов в древности мигрировал в данный регион из Сибири, не просто смешавшись с местным аутохтонным населением, но и подавив его культурально.
Постепенно основным способом хозяйствования для буришей в Хунзе стало ведение долинного земледелия и горного скотоводства в тёплое время года, для развития ремёсел оставались зимы. Кроме того, лето было временем караванов, поскольку долина находилась на южных территориях Великого шёлкового пути. Караванам не только требовались услуги погонщиков, охранников или караванщиков, но и приходилось платить налог за проход по территории. Частично этим же путём шло распространение религий: изначально бон, а затем буддизма и ислама. Сохранившаяся в Гилгите вырезанная на скале статуя Будды смотрит на Восток, в сторону Хунзы и Китая.
Согласно преданиям правителей Хунзы, установление княжеской власти на данных территориях произошло около тысячи лет назад. Впрочем, правительственным кругам свойственно удревнять свою историю правления. Однако в данном случае частично сохранились и китайские записи, которые свидетельствуют о том, что некая форма княжеского правления была в данной местности ещё и в более ранние времена. В частности между 399 и 414 годами китайский буддийский паломник Факсиан посетил Гилгит-Балтистан, и часть его записей сохранилась. Чуть позднее – между 627 и 645 годами – китайский буддийский паломник Сюань Цзан путешествовал через регион Сомана Палола (большой Гилгит-Чилас) во время своего паломничества в Индию и также оставил свои впечатления о данном регионе. Согласно китайским записям династии Тан, между 600‑ми и 700‑ми годами этим регионом управляла буддийская династия, именуемая Болу. Считается, что это была династия Палола Сахи, упомянутая в надписи на брахми, и набожные приверженцы буддизма Ваджраяны. В то время Малой Палолой именовался Гилгит, а Великой Палолой – собственно Балтистан. В середине 600‑х годов Гилгит попал под сюзеренитет Китая после падения Западно-тюркского каганата в результате военных кампаний Тан в регионе. Чуть позднее сюда вторглась Тибетская империя, противостоящая Китаю. Однако, столкнувшись с растущим влиянием халифата Омейядов, а затем халифата Аббасидов на западе, тибетцы были вынуждены вступить в союз с исламскими халифатами. Затем этот регион оспаривался китайскими и тибетскими войсками и их соответствующими вассальными государствами до середины следующего века. В 717 и 719 годах делегации от правителя Великой Палолы (Балтистан) по имени Су-фу-ши-ли-цзи-ли-ни достигли китайского императорского двора. К тому времени в Балтистане практиковали буддизм, а письменным языком был санскрит. В течение почти 50 лет Хунза полностью контролировалась Китаем, однако – вследствие усиления роли арабов в Центральной Азии и Афганистане – этот контроль был утрачен. К середине VIII века контроль над регионом был оставлен Тибетской империи.
Они называли этот регион Бружа – топоним, который согласуется с этнонимом «Бурушо», используемым сегодня. Тибетский контроль над регионом длился до конца 800‑х годов нашей эры. Собственно говоря, отступление как Китая, так и Тибета от данных территорий в определённой степени было связано с Великодержавием киргизов, пришедшимся как раз на этот момент. Так же, как и волна уйгурских беженцев, хлынувших в Синцзянь и соседние к нему регионы. При этом в VII веке в Гилгит-Балтистан прибывают тюркские племена, исповедующие тенгрианство, их приход был связан с общим выдвижением тюрок в Центральной Азии. Они основали в Гилгите династию Траханов. С IX века на территории Хунзы начал распространяться исмаилизм (вероятно, во времена 30‑го имама Ислама Шаха), свойственный данному региону и в настоящее время, так же, как в соседнем Вахане и в довольно удалённом Мултане (где исмаилитам на некоторое время удалось создать независимое государство). Вполне вероятно, это было связано с гонениями на исмаилитов в каноническом суннитском арабском халифате. По легенде, прибывшие исмаилиты пользовались доверием, и их предводители вступили в браки с представительницами правящей семьи, основав главную династию Хунзы и Нагара. В XIV веке суфийские мусульманские проповедники из Персии и Средней Азии распространяли суннитскую ветвь ислама в Балтистане, однако Хунзу и удалённые горные территории это направление ислама уже практически не затронуло, они оставались исмаилитскими. К настоящему времени сложился некий паритет между исмаилизмом и местными традиционными верованиями, так, Хунза формально признаёт духовную власть Ага Хана (его фонд даже построил несколько школ и больниц европейского качества), однако сохраняет «институт» традиционного шаманизма, остатки религии бон и часть древних ритуалов, которые редко демонстрируются открыто, но в религиозно-бытовой сфере среди местных жителей довольно выражены.
Несмотря на то, что через Хунзу шла ветка Великого шёлкового пути, европейцам о ней стало известно довольно поздно. Более того, реальную значимость её территория приобрела только в ходе Большой Игры, когда стала объектом геополитики. Собственно говоря, поход российских казаков под предводительством Громбчевского и лояльное восприятие власти Петербурга в Хунзе стало в данном регионе причиной активных действий британцев, которые боялись российского силового захвата «Жемчужины британской короны» со всеми финансовыми и политическими выгодами.
У истоков мифа о хунзакутах-долгожителях как раз стояли британские офицеры, которые с определёнными целями (чаще – разведка и противодействие российскому влиянию) посещали Гилгит, Хунзу и Нагар или проживали на данной территории некоторое время. В середине XX века на волне подъёма интереса к правильному питанию, диетам и увеличению продолжительности жизни в американской и европейской прессе выходят статьи о неких жителях горных долин Британской Индии и затем Пакистана, которые легко доживают до 150 лет, имея весьма специфический вегетарианский пищевой рацион, в том числе – с большим количеством горных абрикосов. В 60‑х–70‑х годах в Хунзу потянулись хиппи (благо тогда это было сделать довольно легко через Афганистан и Сват) – в поисках «безмятежного счастья», наркотиков и свободной любви… Позднее их назовут «абрикосовые хиппи». Не обнаружив искомого, большая их часть затем пойдёт в район «Золотого треугольника». В 90‑х годах эти мифы проникли и в Россию. Однако с чего же все началось?
Британский полковник Джон Бидделф (John Biddulph), живший в Гилгите с 1877 по 1881 год, написал объёмный труд «Племена Гиндукуша» (Tribes of Hindoo Kush), куда вошло и описание буришей. К слову, если почитать книгу в оригинале, то уже становится понятно, что история о долгожительстве, распространившаяся по всему свету, – лишь миф. Как оказалось, буриши считали год по полугодиям, то есть в одном «европейском» году у них было два года: летний и зимний. Также в этой же книге описываются питание буришей, включавшее в себя и мясную пищу, и даже доисламские «кровавые» обычаи. Однако невнимательное прочтение, собственные интерпретации, слабые знания в этнологии и антропологии, а также высокий спрос на мистику и, как ни удивительно, на здоровый образ жизни в англо-саксонском обществе того времени позволили последующим авторам (никогда не бывавшими не только в Хунзе, но и вообще в Индостане) талантливо обойти неудобные места и создать миф. Наибольший бум, принёсший буришам звание «долгожителей-вегетарианцев», создала книга Джерома Родейла (Jerome Rodale) «Здоровые хунзакуты» (The healthy Hunzas), опубликованная в США в конце 1940‑х годов. Более поздние исследователи Хунзы, а также попавшие туда туристы, поддерживали данный миф, поскольку не разбирались в системе подсчёта лет, не видели больниц на территории долины (ввиду бедности и удалённости от основной территории страны, а также – развития местной народной медицины) и посещали её в летнее время, когда питание местных жителей действительно было вегетарианским (что в принципе свойственно большинству традиционных сельскохозяйственных общин: молодняк подрастает, животные кормятся естественным образом на пастбищах и набирают вес, достаточно других источников питания) и с большим количеством местных фруктов: черешни, абрикосов, яблок… Собственно говоря, в указанное время научной и достоверной информации о Хунзе практически не было даже в Пакистане, правительство которой формально ею управляло. Несколько больше данных появилось только в 80‑е годы, когда Китай построил Каракорумское шоссе, вследствие чего территории Гилгит-Балтистана и Хунзы стали намного доступнее для управленцев и исследователей.
В связи с реформами по статусу территории ГилгитБалтистан в 1994 году и потом в XXI веке (в основном в 2018 году) Хунза стала крайне популярным туристическим местом как для пакистанских, так и для европейских туристов. В настоящее время китайской стороной ведётся строительство высокогорной высокоскоростной магистрали, которая должна будет соединить Исламабад и Гилгит, что сделает достижение северных территорий ещё более комфортабельным и быстрым (территории Гилгита и Хунза уже соединены реставрированным Каракорумским шоссе). С одной стороны, доступность и туристическая привлекательность – это крайне полезные категории для развития региона, с другой – это ведёт к вырождению местной, аутохтонной культуры и языка, а также к утрате археологического наследия.
Подавляющая часть территорий долины Хунза расположена на высоте 2500 метров и выше, что уже делает её привлекательной для альпинистов и любителей аналогичных экстремальных видов спорта. Впрочем, нередко даже отлично организованные восхождения сопровождаются трагедиями, как это случилось в 2018 году с российскими альпинистами. За помощь в спасении А. Гукова (к сожалению, тело С. Глазунова так и осталось в пакистанских горах) 12 июня 2023 года на приёме по случаю Дня России почётными грамотами был награждён почётный консул России в Пешаваре – М. Арсалла-Хан. Стоит отметить, что спасательная экспедиция действительно была организована на высшем уровне усилиями обеих сторон. К сожалению, подобные трагедии случаются в пакистанских горах ежегодно.
Для большинства туристов доступны такие достопримечательности Хунзы, как форты Балтит и Алтит – бывшие резиденции князей, которые в настоящее время восстановлены, в том числе сохранена внутренняя структура помещений, устроены экспозиции быта князей: кухни, жилые комнаты, приёмные, кабинеты, организованы выставки оружия (в том числе российского), проводятся экскурсии. Правда в последнее время экскурсоводы делают больший акцент именно на хунзакутско-китайское сотрудничество и связи.
Однако, если целенаправленно спросить, смотритель Балтит форта расскажет историю Громбчевского и англо-российского противостояния – со слов (легенд) очевидцев, поскольку, как он утверждает, сам ведёт своё происхождение от визиря мира Сафдар Али Хана и всё знает со слов деда и прадеда. Впрочем, почти любой хунзакут с удовольствием порассуждает на тему «а если бы тогда…».
Сохранилась и Священная скала Хунза (Халдейкиш) с расположенными неподалёку бывшими буддийскими убежищами. Она является в настоящий момент объектом культурного наследия ЮНЕСКО и представляет собой комплекс валунов с двумя ступенями и участками наскальных рисунков. Ранее существовала также лестница, которая вела к скальным убежищам, однако она практически полностью разрушена. Наскальные рисунки крайне разнообразны и представляют собой каменную летопись сменявшихся народов, культур, религий и записи «путешественников» на бактрийском, согдийском, харошти, тибетском, китайском, сарадском, протосарадском языках, а также – на брахми… Часть петроглифов уходит своими корнями в доисторическую эпоху и не расшифрована до сих пор. Другая часть содержит подтверждённую историческую информацию, например – имена правителей Кушана и империи Гупта.
Недалеко от скалы расположено селение Ганиш (или Ганеш), которое считается одним из древнейших в Хунзе. В нём сохранилось большое количество древних артефактов и строений (например – сторожевые башни или дом Али Гохара). При том, что детальные археологические раскопки в данной местности не проводились, многие тайны Хунзы до сих пор не раскрыты. Самоназвание «Ганиш» также в настоящий момент не прояснено, но предположительно может переводиться с языка бурушаски как «золото». Связано ли это название с месторождениями благородного металла поблизости или с тем, что Ганиш процветал благодаря Шёлковому пути и торговле, – неизвестно.
В долине Хунза расположено большое количество природных достопримечательностей, включая высочайшие вершины мира (в том числе К2, которая, согласно Громбчевскому, носила имя цесаревича Николая), горные озёра с пресной и солёной водой, геотермальные источники. Ввиду своего расположения большая часть из них остаётся труднодоступной. Однако катастрофа 2010 года создала доступный для туристов аттракцион – озеро Аттабад. 4 января огромный оползень перекрыл реку Хунза на пять месяцев. Он унёс жизни как минимум 20 человек и вынудил покинуть свои дома ещё около 6000. Несмотря на то, что естественная дамба оказалась устойчивой, до лета 2010 года ниже по течению серьёзно готовились к возможности её прорыва, вплоть до эвакуационных мероприятий. Население выше по течению, ввиду полного смыва Каракорумского шоссе, находилось в условиях изоляции от «Большой земли» и недостатка продовольствия. Тем не менее был установлен относительный баланс размера озера и сбрасывания из него воды, в том числе – путём направленных подрывов в 2012 году. А для снабжения деревень выше по течению и обеспечения связи с ними были запущены лодочные переправы. В 2015 году с помощью Китая было восстановлено Каракорумское шоссе путём постройки участка длиной в 24 километра, включающего в себя пять туннелей различной протяжённости. А озеро Аттабад превратилось в туристический аттракцион с большим количеством разнообразного речного транспорта и растущими по берегам отелями. Хотя периодически проглядывающий из-под толщи прозрачной воды затопленный лес до сих пор выглядит жутковато.
Вот такая она – овеянная мифами и легендами Хунза. Кто-то ищет в ней страну Шангри-Ла и источник вечной молодости, а кто-то прагматично развивает хозяйство на современном уровне. И все они по сути правы, ведь без прошлого нет будущего, а современные технологии помогают сохранить наследие прошлых веков. Гармоничного развития легендарной Хунзе!
Марина БАКАНОВА
Источник: «НиР» № 10, 2023