Мы не раз знакомили читателей с шедеврами духовного искусства, экспонируемыми в Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва. На этот раз речь пойдёт об уникальной выставке «Живопись нитью», действующей в стенах Спасо‐Андроникова монастыря до 8 сентября.
Монастырь, в стенах которого расположен музей, был основан на высоком берегу Яузы в 1350‐х годах московским митрополитом Алексием. Его первым игуменом стал ученик Сергия Радонежского, инок Троице‐Сергиева монастыря Андроник – в честь него позднее обитель и получила своё имя.
Веками собиравшиеся в монастыре иконы, шитые пелены, литургические сосуды, облачения, книги и кресты после Октябрьской революции были разграблены, многие постройки уничтожены, утрачена значительная часть территории.
В 1947 году в стенах монастыря был основан единственный в стране специализированный государственный музей древнерусского искусства и русского церковного искусства Нового времени, носящий имя великого иконописца Андрея Рублёва (он монашествовал в Спасо‐Андрониковом монастыре и был в нём похоронен). Собрание основного фонда насчитывает более двадцати тысяч произведений XI – начала XX веков: икон, рукописных и старопечатных книг, графики, фресок, памятников декоративноприкладного искусства, деревянной скульптуры и белокаменной резьбы. Это богатство даёт всестороннее представление о художественном наследии Древней Руси.
На действующей сейчас в музее выставке «Живопись нитью» впервые представлены произведения XV – середины XX века, выполненные исключительно из тканей, в технике лицевого шитья (то есть «с вышитыми ликами»). В проекте также участвуют музей христианского искусства «Церковно‐археологический кабинет» Московской духовной академии и частные коллекционеры.
Инструментом для создания памятников лицевого шитья служила игла, а вместо красок использовались шёлковые, серебряные и золотные (позолоченные) нити. Художник‐знаменщик выполнял рисунок, а вышивальщицы умело выкладывали стежки, подобно мозаике, чтобы игра отражённого света создавала особое движение форм.
На выставке можно увидеть пелены, которые подвешивались под чтимые иконы, хоругви, участвовавшие в торжественных крестных ходах, предметы литургического назначения – покровцы и воздухи, надгробные покровы, элементы облачения духовенства, а также иконы в шитых ризах и даже вышитые целиком из бисера. Они позволяют проследить смену вкусовых предпочтений и техник шитья на протяжении четырёх столетий.
Древнейший экспонат выставки – палица (часть церковного облачения) 1438–1439 годов со сценой «Сошествие во ад» из собрания музея. Судя по изысканным пропорциям фигур и совершенной композиции, знаменщиком палицы был некий выдающийся иконописец.
Лицевое шитьё считалось элитарным занятием, поскольку шёлковые ткани и нити привозились из‐за границы и стоили дорого, а труд вышивальщиц был кропотливым и требовал много времени (такие крупные произведения, как плащаницы, вышивались от года до трёх). Работа производилась в светлицах – наиболее светлых комнатах на верхних этажах зданий при дворах знати, в богатейших купеческих семьях, в женских монастырях. На выставке можно увидеть ряд экспонатов, происходящих из подобных мастерских XVII века.
Образцом же провинциального шитья служит воздух «Положение во гроб» из собрания С. А. Ходорковского с лишь частично сохранившейся вкладной надписью, из которой можно понять, что «...сей вздух строение вдовы Матроны Митины дочери з детми...» (видимо, Матрона Митина была заказчицей этого произведения). С тенденциями Нового времени связан ещё один воздух «Положение во гроб», 1730‐х годов, гармонично соединивший в себе традиции древнерусской вышивки и западноевропейских технических приёмов. Он был исполнен талантливой мастерицей Евфимией (Подосеновой) – игуменией Троицкого Шенкурского монастыря Архангельской епархии.
Хотя в XVIII–XIX веках выросла популярность вышивок из мельчайшего венецианского бисера и гобеленов, по‐прежнему значительное место занимало золотное шитьё, достигшее высокой степени совершенства. Об этом можно судить по ряду памятников XIX века, которые, благодаря умелому сочетанию разнообразных материалов и техник, производят впечатление истинной драгоценности.
Сегодня экспонирование памятников лицевого шитья возможно благодаря кропотливой работе реставраторов, нередко по крупицам собиравших хрупкие шёлковые произведения с помощью ювелирной штопки. И теперь зрители могут оценить самобытность русской культуры и в такой малоизвестной её области, как церковное лицевое шитьё.
Дмитрий АРМЕНСКИЙ